Солдат не спрашивай

— Чем могу быть полезен, мистер Олин? — спросил он своим по-прежнему совершенно спокойным голосом, который теперь стал лишь несколько ниже, чем раньше, — Оператор сообщила мне, что ваш звонок был вызван каким-то неотложным делом.

— Некоторым образом это так. — Я сделал паузу, — Я бы не хотел отрывать вас от важных дел, но я сейчас нахожусь здесь, у вашего штаба, на офицерской стоянке, прямо напротив командного центра. Если вы не слишком далеко отсюда, быть может, вы могли бы выйти ненадолго и переговорить со мной. — Я снова помедлил, — Конечно, если ваши служебные обязанности…

— Мои обязанности в данный момент позволят мне уделить вам несколько минут, — ответил он, — Вы находитесь на стоянке у командного центра?

— В наемном зеленом аэрокаре с прозрачным верхом.

— Я сейчас спущусь, мистер Олин.

Экран погас.

Я подождал. Через пару минут распахнулась та самая дверь, через которую я входил в командный центр, и появилась темная худощавая фигура Блэка. Он спустился по ступенькам вниз и направился к стоянке.

Когда он подошел, я открыл дверцу и отодвинулся на сиденье так, чтобы он смог расположиться рядом со мной.

— Мистер Олин? — спросил он, просовывая голову внутрь машины.

— Именно так. Присаживайтесь.

— Благодарю вас.

Он влез в машину и сел, оставив дверь приоткрытой. Стояла необыкновенно теплая для здешнего климата весенняя ночь. Через приоткрытую дверь до меня доносились терпкие запахи листьев и трав.

— Так что у вас за неотложное дело? — поинтересовался он.

— У меня есть помощник, для которого мне нужен пропуск. — Я рассказал ему все, опустив лишь тот факт, что Дэйв был мужем Эйлин.

Когда я закончил, он некоторое время сидел молча. Я видел лишь темный силуэт на фоне фонарей, освещавших стоянку и командный центр, и ощущал на лице дуновение легкого ночного ветерка.

— Если ваш помощник не журналист, мистер Олин, — наконец тихо произнес он, — то вряд ли мы сможем разрешить его пребывание и тем более перемещение в расположении наших войск.

— Он является журналистом, по крайней мере на период этой кампании, — ответил я. — Я отвечаю за него, как и Гильдия отвечает за меня и за любого другого журналиста. Наша объективность гарантирована межзвездным соглашением. И это соглашение распространяется также и на моего помощника.

Он медленно покачал головой в темноте:

— А если он окажется шпионом? Ведь тогда вы сможете заявить, что его просто навязали вам в качестве помощника.

Я повернул голову, чтобы пристальнее всмотреться в его почти неразличимые во тьме черты. Я специально подвел его к этому моменту нашей беседы.

— Нет, мистер Блэк, это невозможно, — произнес я. — Потому что он не был мне навязан. Мне пришлось затратить немало усилий, чтобы найти его. Он мой зять. Он тот парень, за которого Эйлин вышла замуж. И я хочу убрать его с передовых позиций, где, скорее всего, он будет убит.

Я помолчал мгновение, чтобы мои слова дошли до него.

— Я пытаюсь спасти его жизнь ради Эйлин и прошу вас помочь мне сделать это.

Он не пошевелился и ничего мне не ответил. В темноте мне не было видно, изменилось ли выражение его лица. Но, учитывая его поистине спартанское воспитание, не думаю, что я бы что-либо заметил, даже если бы было светло, хотя я только что нанес ему тяжелый двойной удар.

Именно так я управлял мужчинами и женщинами. Вера, любовь, ненависть, страх, вина, надежда или отчаяние — вот то, что я безошибочно использовал для достижения своих целей, ибо таким аргументам человеческая психика противостоять не способна.

В случае же с Джэймтоном Блэком я связал свою просьбу с чувством, которое он когда-то питал к Эйлин. И это чувство в любом гордом человеке (а гордость изначально свойственна людям его религии) требовало от него быть выше сожалений по поводу давно пережитого и, насколько он понимал, честного поражения.

Отказать в пропуске Дэйву теперь, когда я все рассказал, было равносильно тому, чтобы послать Дэйва на верную гибель, и кто бы мог доказать, что это сделано не намеренно, после того как я затронул его гордость и боль по утраченной любви?

Наконец он произнес:

— Дайте мне документы, мистер Олин. Я посмотрю, что можно сделать.

Я передал ему бумаги Дэйва, и он вылез из аэрокара.

Через пару минут он вернулся. Наклонившись к открытой двери, он вернул мне документы.

— Вы не сообщили мне, — произнес он тихим голосом, — что уже запрашивали разрешение на пропуск и получили отказ.

Я замер, уставившись на него снизу вверх; рука моя застыла в воздухе, сжимая документы.

— Кто? Этот капрал там, внутри? — спросил я, — Да он ведь не офицер. А вы не только офицер, но еще и адъютант.

— Тем не менее вам отказали. Я не могу изменить уже принятое решение. Мне очень жаль. Пропуск для вашего зятя получить невозможно.

И только тогда я понял, что подписи на документах нет. Я уставился на них, словно усилием воли мог заставить подпись появиться там, где ей полагалось быть. А затем во мне вскипела такая ярость, что я почти потерял над собой контроль. Я оторвал взгляд от документов и пристально посмотрел через открытую дверь на Джэймтона Блэка.