Солдат, не спрашивай / Soldier, Ask Not

– Понятно… – протянул я, – но надобно вам знать, преподобный отец, что мой статус ньюсмена защищает меня не только от Френдлиза, но и от Экзотики. Произвол с ньюсменом даже на такой планете, как Экзотика, не может пройти даром. Учтите это, святой отец.

Ладна сидел лицом ко мне. Его руки были сцеплены вместе. Бледные руки на фоне голубизны одежды гипнотизировали меня.

– Вы находитесь здесь в соответствии с моим решением, а не с приказом Кейси Грима.

– Я хотел бы знать почему? – спросил я с нажимом.

– Потому что вы очень опасны!

Он выпрямился в кресле, не отрывая от меня взгляда. Я ждал, что он будет продолжать, но Ладна молчал.

– Опасен? – удивился я. – Опасен для кого?

– Для нашего будущего. Вы, ньюсмен, опасны для всех нас. Будущее человечества…

– К черту его! – воскликнул я.

Священник покачал головой. Его глаза неотрывно следили за мной.

– Хорошо, – согласился я. – Объясните мне тогда, почему это я опасен?

– Потому что вы хотите уничтожить жизнеспособную часть человеческой расы. И вы знаете как!

Наступило короткое молчание. Аэромобиль беззвучно скользил над полями.

– Что это за странные инсинуации, сэр? – спросил я спокойно. – Хотелось бы знать, почему они у вас возникли? На основании чего?

– Из наших онтогенетических вычислений, – произнес Ладна таким же спокойным тоном. – И это не выдумки, Там, а обоснованные вычисления.

– Опять эти ваши ученые, святой отец, стоят на моем пути, – рассмеялся я через силу. – Чего вы конкретно сейчас хотите от меня?

– Я предлагаю вам, ньюсмен, выслушать меня.

– Выслушать? Ну конечно! Ведь это моя обязанность – выслушивать людей. Рассказывайте.

Ладна поправил что-то на пульте, потом опять повернулся ко мне.

– Человеческая раса раскололась эволюционным взрывом, когда межзвездная колонизация стала практически решенным делом. Это произошло из-за расового инстинкта, от которого в полной мере мы не избавились до сих пор.

Я достал блокнот.

– Мне надо кое-что записать.

– Если желаете, – беззаботно согласился Ладна. – После этого взрыва начали развиваться человеческие культуры, основанные на отдельных качествах человеческой личности. Борющейся, сражающейся ветвью человечества стал Дорсай. Ветвью, которая наделила индивидуума верой и кое-чем другим, стал Френдлиз. Философская и культурная ветвь – это Экзотика, к которой принадлежу и я. Мы называем такие миры «осколочными культурами».

– Мне об этом известно, – кивнул я.

– Вы знаете о них, Там, но вы совсем не знаете их!

– Что? Почему это?

– Потому что вы, как и все наши предки – с Земли! Вы представляете ствол, который включает все ветви человечества. «Осколочные» люди эволюционно изменились по отношению к вам.

Я почувствовал легкую боль, пронзившую мое тело. Эти слова пробудили во мне эхо голоса Матиаса.

– О? Боюсь, что я не замечаю этого.

– Потому что вы не хотите замечать этого. Если бы вы допустили, что они отличаются от вас, то должны были бы судить их уже по другим нормам.

– Отличаются от меня? Но в чем?

– Они отличаются от вас, людей Старой Земли, чувством, общим для всех индивидуумов «осколочных» миров – понимать и совершать поступки инстинктивно, в то время как вы экстраполируете свое воображение. Поймите, Там, отличие заключается в том, что вместо всех сторон его умственных и физических способностей представитель «осколочной» культуры имеет одну, в крайнем случае, несколько необыкновенных способностей, остальные же игнорируются и атрофируются. Эти способности развиваются вместо атрофированных настолько сильно, что создается новая личность, и в этом случае мы имеем не больного, неполноценного человека, а здоровую, духовно богатую личность, сильно отличающуюся от нас.

– Здоровую? – удивился я, мысленно увидев френдлизского фельдфебеля, убивающего Дэйва у меня на глазах.

– Да! Мы можем получить здоровых людей. Здоровых, как культуру, а не как единичных представителей этой культуры.

– Извините, – покачал я головой. – Но этому я не верю.

– Вы верите, Там, – мягко проговорил Ладна. – Хоть неосознанно, но вы этому верите. Поэтому-то вы и намерены воспользоваться слабостью этой культуры, чтобы уничтожить ее.

– Что еще за слабость?

– Обычная слабость, в которую превращается любая сила. Должен вам заметить, Там, что «осколочные» культуры из-за своей узкой духовной специализации нежизнеспособны.

Я постарался выглядеть ошарашенным. Буквально ошарашенным этими словами.

– Нежизнеспособны? Вы хотите сказать, что они не могут жить сами по себе?

– Думаю, что вы, ньюсмен, об этом уже сами догадались, – холодно заметил Ладна. – В связи с распространением в космосе человеческая раса изменяется под воздействием окружающей среды, пытаясь адаптироваться к ней. Эти изменения затрагивают все элементы личности. Теперь, в наше время, эти элементы – «осколочные» культуры – выжили и приспособились. И вскоре должно наступить время для взаимослияния ветвей, взаимопроникновения культур с целью создания более совершенного, всесторонне развитого человека.

Аэромобиль начал снижаться. Мы прибывали к цели нашего назначения.