Солдат поневоле

Этот день был самым первым в череде похожих друг на друга дней, из которых теперь складывалась жизнь как самого Ильи Красикова, так и всей 124 специальной роты одноименной специальной части. Было трудно, но было и захватывающе интересно. Это была какая-то другая жизнь, совсем не похожая на прежнюю. Трудно было прежде всего физически. Не то чтобы Илья, или кто-то из парней, был в сильно запущенном физическом состоянии, однако спортсменов-разрядников среди них не имелось. А нормативы были жесткие. Бег на два километра за семь минут, на пять за двадцать восемь минут. Подтягивание – не менее двенадцати раз. Аналогичные, довольно жесткие требования к упражнениям на отжимание и пресс. С первой попытки выполнить все нормативы не смог никто, отдельные – лишь некоторые. Однако, забегая вперед, можно сказать, что уже к концу первого месяца обучения результаты бойцов значительно улучшились. Этому сильно помогала сама система обучения, гибкая и индивидуально направленная. Никто не требовал от парней «беги или умри, не кричал «выполни это, во что бы то ни стало». Нет, за упражнениями по физподготовке внимательно наблюдали (и не только офицер, который проводил занятие, но зачастую и спортивные врачи), после чего выдавали каждому личную схему занятий и упражнений. Для этого выделялись специальные часы на индивидуальные занятия в спортзале, обставленном таким количеством тренажеров, какого Илья еще в своей жизни не видел. Некоторым бойцам никак не давался бег, другим силовые упражнения, каждый работал над собой по своей программе. Условие было одно – нормативы физподготовки в конечном итоге должны были быть выполнены.

Очень жестким для многих оказался запрет на курение. Тем не менее, он был категорическим. Сигарет достать было нельзя никак, курить запрещалось. При первой просьбе предоставлялись никотиновые пластыри и другие средства в помощь бросающему курильщику, кроме кодирования. Впрочем, Илья не курил, поэтому его это, в отличие от курильщиков, не беспокоило.

Кроме занятий физических, были и другие. Учеба устава, строевые занятия, тактико-специальная подготовка, военная теория (общая и прикладная), прикладная психология, теория средств защиты, теория выживания во враждебной местности. Тем не менее, пока превалировала физическая подготовка, остальные дисциплины давали в общем ключе, в виде лекций. По словам офицеров, практические занятия должны начаться позже, когда бойцы войдут в настоящую форму для серьезных занятий.

Сама система обучения была интересная. Полнее всего ее характеризуют слова – ПОЛНЫЙ КОНТРОЛЬ и ИНДИВИДУАЛЬНЫЙ ПОДХОД. И это давало результаты. Хотя, как понимал Илья, в масштабе армии подобное было неприменимо. Это было что-то сродни подготовки космонавтов. Теоретически свободного времени давали полтора часа перед отбоем, но все выматывались так, что сил на что-либо не было. Остальное время было расписано жестко. И при всем при этом – никакой ненужной работы, давящего морального прессинга или издевательств. Наказать по делу могли, послать в личное время чистить сортир – могли, заставлять до автоматизма выполнять какое-либо упражнение – тоже могли. А вот намерено, без всякой цели издеваться – нет. Внутри роты тоже сохранялись ровные отношения, чему способствовал сам уникальный отбор кандидатов в ее состав. Это не был коллектив, составленный из случайно попавших в одно место людей, с разным образованием, воспитанием и жизненными взглядами, вынужденный волею обстоятельств быть вместе. В 124-й роте все были разные и одновременно одинаковые. Не было откровенно глупых, откровенно агрессивных или забитых парней с синдромом жертвы. Были собраны люди с разными характерами и разными темпераментами, но общего уровня воспитания и схожим мировоззрением. Любой человек, приходящий в новый коллектив, сразу чувствует в нем своим подсознанием «своих» и «чужих», причем первое мнение, обычно бывает самым верным. В этом коллективе, во всяком случае, у Ильи точно, подсознание резко «чужих» не находило. Скорее были более «свои» и менее «свои».