Солдат поневоле

После завтрака было общее построение, всю группу вывели на плац и разбили на десятки, приставив к каждому офицера. Те были разных званий, от лейтенанта до майора, в одинаковом летнем пехотном камуфляже. Началась, как ее обозвал про себя Илья, «мудятина». Офицеры ее называли «строевая подготовка». Сразу же на простейших командах «напра-во!» и «нале-во!» начались ошибки, весь десяток никак не хотел выполнять команды слитно. Командиры вяло матерились на «гражданских баранов» и «питонов вислоухих» и, как роботы, снова и снова командовали развороты и перестроения. Смотрелось все это нелепо, комизм картины усугублялся отсутствием у обучаемых униформы (все были одеты, кто во что горазд, от деловых и джинсовых костюмов до шорт и футболок).

Когда объявили обед (щи, две котлеты с пюре, компот с кексом), радости новобранцев не было предела. Однако после него начались занятия по изучению устава ВС РФ. По-своему это оказалось еще хуже строевой подготовки. Всем раздали толстые тетради, ручки и посадили в класс в одном из зданий рядом с их общежитием. Поднявшийся на кафедру молодой майор нудным голосом стал диктовать пункты устава, приказав конспектировать за ним. После обеда больше всего хотелось закрыть глаза и вздремнуть чуток под убаюкивающий голос лектора, но после предупреждения о том, что троих первых, «кто решит, нах, что ему можно спать, нах, отправят после отбоя подметать плац, нах, до утра, нах», Илья не решился этого сделать.

Потом опять часок на плацу и, ближе к вечеру, кросс по беговой дорожке рядом с общежитием. За ним ужин (макароны по-флотски) и два часа свободного времени до отбоя.

Компьютер в номере, который занимали Илья с Сашей и Борисом, мог транслировать телепрограммы, выходить в какую-то локальную сеть, доступ к которой был сейчас заблокирован, имел набор офисных программ. С Интернетом связи, похоже, не было предусмотрено. Мобильные телефоны на территории части не работали. Саша ушел в гости «поговорить» в другой номер, а Илья с Борисом легли сразу спать. Вернулся Александр за полночь, на вопрос «что говорят?» махнул рукой — дескать, пустое, ничего — и лег спать.

Второй день в этой странной военной части повторил первый. Завтрак, обед, ужин. Хозяйственными работами и кухней занимались какие-то гражданские люди, в том числе женщины, но кто они — точно сказать было нельзя. Они старались не вступать в контакты с новобранцами и реже попадаться им на глаза, словно жили в каком-то отдельном мире. Илья видел на территории части каких-то мужчин в камуфляже с погонами младшего комсостава и без погон, в столовой были и женщины в белых халатах, но они мелькали где-то в глубинах кухни, стараясь не выходить без нужды в обеденный зал.

Снова несколько часов строевой подготовки, конспектирование устава, физподготовка. Было лишь одно, но главное отличие — весь он прошел под знаком ожидания завтрашнего дня. «Завтра узнаете, все завтра», — отвечал на вопросы майор, читавший устав. «Завтра и форму получите, ждите, — говорил капитан Липатов, ведущий строевую подготовку, — я знаю, что в костюме при галстуке бегать неудобно, — толковал он Владимиру. — А ты чем, млять, думал, когда в этом костюме в армию собирался, жопой? Тебе день давали на подготовку? Давали. Хрен с ним, что ты думал тогда, но какого хрена ты снова пришел в пиджаке и при галстуке на плац? Как это „не догадался захватить сменную одежду“? Вот же баран! Ладно, я сегодня добрый, галстук можешь снять… Нет, пиджак снять не дозволяю, в следующий раз, млять, соображать быстрее будешь».

На третий день всех собрали в десять часов утра на плацу, выстроив перед появившейся за ночь трибуной. День был солнечный, но не жаркий, с высоким, пронзительно синим небом без единого облачка. Плац, забор, за которым виднелись верхушки высоких сосен, здания внутри периметра части, отблескивающие яркими солнечными бликами с железных крыш, российский флаг, развевающийся на высоком флагштоке, — все смотрелось торжественно, благочинно. Народ в шеренге заметно нервничал, парни переступали с ноги на ногу, коротко переговаривались отрывистым шепотом. Ждали.

Команды «равняйсь» и «смирно» по отмашке командующего построением майора выполнили почти образцово. К трибуне подошел немолодой полковник. Илья видел его раньше, несколько раз, когда тот наблюдал за занятиями или проходил мимо, но непосредственно новобранцам его никто не представлял, и при его появлении занятия не останавливали. Кто он, какую занимает должность в части, никто из парней не знал. Впрочем, это можно было сказать и о большинстве остальных офицеров. Сейчас, видимо, это должно было измениться.

Полковник постоял немного, внимательно оглядел строй, скомандовал «вольно», и майор тотчас продублировал команду.