Солдат столетия

Я был первым ребенком в семье. Когда я родился матери было немногим меньше двадцати, отцу - немного больше. Однако, мои родители не стали долгожителями. Мать умерла 38, отец - 54 дет. Не были долгожителями и их родители. Я их и не знаю.

Детство мое было трудным. Семья состояла из 8 человек, а жили все в одной комнате, спали на двухярусных нарах. Летом бегали босиком, веща донашивали друг за другом. С 8 лет я уже стад зарабатывать деньги, собирал грибы и ягоды и вместе с матерью продавал на базаре. С 12 дет я уже работал сторожем на торфяной машине, поддерживая в ней огонь. Учился я тогда в начальной школе, в Завидово, куда ездил поездом, вставая в пять утра.

Я очень рано начинал купаться в пруду и купался до поздней осени, а зимой по утрам обтирался мокрым полотенцем. В холодной воде ловил рыбу неводом. Рано стал заниматься спортом, кататься на коньках и ходить на лыжах. Когда мне было 9 лет, отец сжег кисет и перестал курить. Пьяным я его никогда не видел и в доме у нас водки не было.

До первого ранения с 1919 году я у врача никогда не был. Ранение было легким, но на фронте первая помощь оказывается не сразу, у меня началась гангрена. Встал вопрос об удалении правой ноги до колена. Но, к счастью, меня вылечили и ногу сохранили.

В годы гражданской войны у меня. были тяжелые переживания: плен и побег из плена.

В 1924 году я был в санатории в Ессентуках - лечил желудок. Через год я его вылечил, выполняя указания врачей, соответствующим питанием.

В 1927 году при выполнении работ по спасению моста во время ледохода, я оказался в ледяной воде, и находясь в мокрой одежде, сально простудился. После этого я заболел ревматизмом, и оказался в госпитале. Были поражены все суставы и сердце. Пролежал 7 месяцев, а выписавшись из госпиталя, едва дошел да извозчика. Приехав в полк, вступил в исполнение своих обязанностей командира роты, с трудом доходя до казармы.

В госпитале я попил огромное количество лекарств, особенно салициловой кислоты. Благодаря этому, а такие хорошему питанию, ч вылечился, но порок сердца у меня остался. По состоянию здоровья я подлежал увольнению, но командованию полка оставило меня на службе.

В 1928 году я пытался поступить в военно-инженерную академию, но провалился на экзамене. Поступил в 1930 году сразу на второй курс в военно-транспортную, академию и в 1935 году окончил ее с отличием.

В 1936 - 1937 годах участвовал в партизанской войне в Испании в качестве советника, готовя диверсантов и не раз ходя с ними в тыл противника. За это время я ни разу ничем не болел. И сердце меня не подвело. Курить я никогда и не начинал, а водку, один раз попробовав, не пил уже никогда. Вина в Испании было очень много и бесплатно, но я его тоже не пил, а предпочитал соки. Пиво один раз в жизни попробовал.

В 1937 году после возвращения из Испании, я много переживал, оставшись в течение трех месяцев без работы. Это серьезно подорвало мое здоровье. Но когда все наладилось, и мне дали путевку в Кисловодск, я поправился.

В 1939 году во время войны с Финляндией я был тяжело ранен в правую руку, получил справку о негодности к военной службе со снятием с учета. Справку никому не показал, руку помогли лечить: сшили перебитые нервы, кости срослись, но рука так и осталась мало трудоспособной, и опять благодаря друзьям я остался служить в армии.

В годы Великой Отечественной войны ни разу не болел и не был ранен, несмотря на то, что попадал в очень тяжелые положения.

Но вскоре после окончания войны я месяц пролежал в госпитале с воспалением легких, потом трижды лежал с холицеститом. Не раз болел ангиной и гриппом, но благодаря усилиям врачей, медикаментам и моему правильному образу жизни, я полностью выздоравливал. Рациональное питание я всегда считал первостепенной важностью, никогда не злоупотреблял ничем, предпочитал больше всего молочно-растительную пищу, фрукты и соки. Очень много гулял.

Были в моей жизни моменты, отрицательно действующие на мое состояние здоровья. Это, прежде всего, свержение Н.С. Хрущева в результате заговора сталинистов. Хрущев резко срезал многие привилегии, установленные Сталиным руководящему составу. Он пытался ограничить сроки пребывания на ответственных постах и вместо голосования за одного кандидата организовать выборы. Заговорщики сделали все возможное, чтобы сделать фигуру Хрущева менее популярной: при наличии в стране продовольствия, был организован его недостаток. Возникли очереди. Мне, перед падением Хрущева, пришлось быть в Киеве: магазины были полупустыми. На другой день после снятия Хрущева положение резке улучшилось. В магазинах сразу стало много всяких товаров и продуктов.

Особенно тяжело мы с Татьяной Петровной переживали перестройку и реформы. Для нас были черными днями в календаре 12 июня 1990 года и сговор в Беловежской пуще в 1991 году, в результате которого за пределами России оказались войска семи военных округов, около 25 миллионов русских, в том числе все мои племянники.