Солдат удачи

Служба между тем катилась дальше: патрулирование в бухте, отдых, боевая подготовка, увольнение в город. В части Максим не раз встречался с Синицыным, морпехи не скучали. Они регулярно выезжали на учения, отрабатывая высадки на безлюдные острова в прибрежных водах, и охраняли военный аэродром, расположенный за базой. С него, патрулируя Южно-Китайское море, регулярно взлетали истребители и туда же прибывали из России военно-транспортные самолеты с грузами.

Боевые пловцы тоже не ели хлеб даром: они обезвредили на дне три еще советских мины и задержали в охраняемой части бухты охотившегося на трепангов вьетнамского ныряльщика, немедленно переданного в контрразведку. А спустя короткое время пара старшины второй статьи Захарова, патрулируя свой участок, обнаружила на выходе из бухты затопленный на дне контейнер.

Туда прибыл командир отряда, сразу определив, что это не мина. Сняли и отбуксировали на пээмку. Осмотревшие находку спецы из штаба установили — это гидролокационный буй. Имевшаяся внутри электроника позволяла фиксировать выход и заход в базу военных кораблей, вести радиоперехват и передавать развединформацию по космической связи. Буй, скорее всего, сбросил выходивший за сутки до этого из порта шведский рефрижератор «Митстресс». Доставка его мини-подлодкой или диверсантами исключалась.

На втором месяце ожидания из Санкт-Петербурга пришел ответ на рапорт. «В удовлетворении просьбы отказано» — значилось на гербованной бумаге, и ниже подпись заместителя начальника корпуса, удостоверенная печатью.

«Как же так?» — ознакомившись с документом в штабе, думал Максим. Рушились все надежды. О том, что он получил отказ, ребятам Максим не сказал. Даже Трембицкому. Но стал еще более замкнутым и молчаливым. А в очередном увольнении, отстав от своих, купил в лавке бутылку рисовой водки, ушел к морю на пустынный пляж и там напился.

При возвращении в часть был задержан патрулем и помещен на пять суток на гауптвахту. Когда вернулся, Максима тут же вызвал командир. В каюте кроме него находился Шалимов.

— Не ожидал от тебя, Найденов, — сказал капитан 3 ранга, расхаживая по линолеуму. — Что получил отказ, знаю, с чем тоже не согласен. Но держать удар надо уметь.

— Тем более ты боксер, — пробурчал заместитель.

— И на хрена тебе Морской корпус? Могу помочь поступить в Рязанское училище ВДВ, — продолжил командир. — Там помимо десантников готовят офицеров морской пехоты, сам его оканчивал. — Он стал напротив Макса и посмотрел ему в лицо.

— Перегорело, товарищ капитан 3 ранга, — глядя поверх его головы, сказал Найденов. — Все в прошлом.

— Ну, как знаешь.

— Разрешите идти?

— Свободен.

За осенью пришла вьетнамская зима, сухая и практически без осадков, подходило время демобилизации. Трембицкий подавать документы в военно-морское училище не стал. Заявил, что, уволившись, вернется в Мурманск и продолжит в Баренцевом море ловить рыбу. Друзья по-прежнему работали в паре, и как-то Максим во время обследования бухты нашел монету. Она была золотая. Накануне в море отмечался восьмибалльный шторм, что чувствовалось и в заливе, не иначе как монету вымыло из грунта.

— Ништяк, — рассматривали находку в казарме ребята. — Точно с затонувшего парусника.

— Интересно, какого государства? — подбросил кругляш на ладони Шамин.

— Ну-ка, дай, — протянул руку Сеня Фридман из второго отделения. — Это французский луидор короля Людовика XIII, — повертел в пальцах. — Можно сказать, историческая редкость.

— Откуда знаешь?

— С детства занимаюсь нумизматикой.

— И сколько такая может стоить? — шмыгнул носом Чубайс.

— У коллекционеров тысяч пятьдесят в рублях. Не меньше.

— Ничего себе, — присвистнул кто-то.

Сеня вернул луидор Максиму:

— Береги. Его море подарило.

— Год назад на Балтике после шторма нашел янтарь, — ответил задумчиво Максим. — А теперь здесь монету.

— Не иначе, моря тебя любят, — сказал кто-то из ребят.

По просьбе Найденова один из техников отряда просверлил в луидоре небольшое отверстие. Макс продернул через него шнурок и стал носить монету на шее как талисман.

Глава 8 Месть

За бортом военно-транспортного Ила гудели турбины, в грузовом отсеке с ящиками и контейнерами на откидных сиденьях дремали несколько десятков пассажиров. Самолет следовал рейсом Камрань — Санкт-Петербург. В нем летели отпускники и уволенные в запас. В их числе

Найденов с Трембицким. Шамин и Костомаров решили продолжить службу по контракту.

В иллюминаторы светила желтая луна, от дюралевой обшивки тянуло холодом. На всех был зимний камуфляж, при себе имели багаж, под ногами чуть дрожала палуба.

Кое-где у земли лежали клочья тумана, и Максим вспомнил о катастрофе в Камрани, когда в 1995 году при заходе на посадку в условиях плохой видимости разбились три наших истребителя Су-27. В густом тумане самолеты врезались в гору в 25 километрах от базы Камрань. Погибла пилотажная группа «Русских витязей», возвращавшаяся с международного авиашоу. Эх, ребята…