Солдатами не рождаются

— Что? — спросил Серпилин.

— Разбередил малость, когда падал, — поморщился Кузьмич, — поторопил фриц.

— Поехал. Не провожайте. Пусть ваш адъютант проводит, — решительно сказал Серпилин, пожал руку Кузьмичу и, не поворачиваясь, пошел к своей «эмке».

— А мы с Ченцовым было подумали, убило вас, — сказал ординарец Птицын, когда Серпилин подошел к машине.

«Неужели и меня так же от страха перекосило?» — поглядев на него, подумал Серпилин и полез в машину.

Шофер, ничего не говоря, нажал стартер. Каждый переживал по-своему; этот спешил уехать.

— Смотрим, дым растаял, а вы не встаете, — сказал Птицын. — Уже побежали было, а вы поднялись, мы и не подошли.

— Ну и правильно, — сказал Серпилин.

— Не пущу вас больше одного ходить, — сказал Птицын. По лицу его было все еще видно, как он перепугался.

Отъехав полкилометра, увидели шедшую навстречу «эмку». «Эмка» остановилась, и из нее вылез Бережной.

— Здравия желаю, товарищ генерал! — сказал Бережной. — Спешил, думал вас в полку нагнать. Пикин, черт его дери, не сразу сказал мне. Можно вас обнять?

— Ты что, меня за девицу считаешь? — улыбнулся Серпилин.

— А их-то я сроду не спрашивал, — сказал Бережной, уже обнимаясь с ним.

Потом, отпустив и понизив голос, спросил:

— Федор Федорович, можешь сказать на откровенность, ради чего приехал? Отстранять его или оставлять?

— Не понял вашего вопроса, товарищ полковой комиссар, — сказал Серпилин громко и строго, и только в уголках его прищурившихся глаз была видна усмешка, менявшая смысл ответа.

— То есть могу считать, что такого вопроса больше нет? Правильно понял?

— Вы правильно меня поняли, товарищ полковой комиссар, — подтвердил Серпилин и добавил: — Прощай, Матвей Ильич, еду. Времени совершенно нет.

— Все торопимся, торопимся, — сказал Бережной. — Хорошо хоть на дороге поймал тебя. Как на грех, свое начальство на голову свалилось!

— А я тебе это начальство как раз и привез, — сказал Серпилин. — Имел приятную беседу по дороге…

Бережной вопросительно посмотрел на него, но Серпилин ничего не добавил. Только спросил:

— А где он?

— За мной едет.

— А куда?

— Куда сам захочет. Во все три полка, заявил, должен попасть сегодня.

— Да, быстрый, — сказал Серпилин. — Прощай. Окончательно некогда.

— Все торопимся, торопимся… — еще раз сокрушенно повторил Бережной, пока Серпилин садился в «эмку».

Только разъехались, как сзади послышались новые разрывы мин. Серпилин на ходу открыл дверцу и, нахмурившись, посмотрел назад. По расположению Цветкова опять били немецкие шестиствольные, только левей, чем в первый раз.

Серпилин захлопнул дверцу и через сотню метров, только что миновав развилку, где, как ему объяснил по пути сюда офицер связи, вправо уходила дорога к Туманяну, увидел еще одну «эмку», ехавшую навстречу.

Почти все переднее сиденье в ней рядом с шофером заполнял белый полушубок, и, пока «эмки» разъезжались, Серпилин видел лицо Бастрюкова — крепко сжатые губы и напряженно, безотрывно смотревшие вперед глаза.

«Сделал вид, что не заметил меня, — подумал Серпилин. — Интересно, куда он сейчас поедет: к Туманяну или к Цветкову?» И, повернувшись, посмотрел назад. «Эмка» с Бастрюковым остановилась на развилке и повернула к Туманяну. На горизонте, у Цветкова, на бледном небе еще плавал дым от недавних разрывов. «Может, его этот залп напугал?» — подумал Серпилин, вспомнив напряженные глаза Бастрюкова.

Сказав Бережному, что времени окончательно нет, Серпилин немного покривил душой в пользу Пикина. Выкроить полчаса на обед все равно где-то надо, а Пикину это уже обещано.

Пикина он застал стоящим у телефона, можно сказать, навытяжку, как будто мимо него знамя проносят. Значит, вскочил по случаю какого-нибудь выдающегося донесения — есть у него такая привычка.

Увидев Серпилина, Пикин покосился, но позы не переменил.

— Соединились! — сказал он, прикрывая трубку рукой и продолжая слушать.

— Есть донести командующему… есть донести… — И прервал сам себя: — А начальник штаба армии рядом со мной находится. — И передал Серпилину трубку.

— Товарищ генерал, — услышал Серпилин счастливый голос Кузьмича. — Только что донесение получил: Цветков с Шестьдесят второй соединился! Сейчас сам иду туда с Бережным.

Серпилин сказал «поздравляю», потом вспомнил о словах Батюка, поздравил еще и от его имени и положил трубку. И, когда положил, почувствовал непреодолимое желание посмотреть своими глазами, как и где соединились с Шестьдесят второй. Но усилием воли удержал себя, подумав о других делах, более необходимых сейчас, чем его личное присутствие там, где соединились с Шестьдесят второй.

— Обед готов, — сказал Пикин, — думаю, что по такому случаю…

— По такому случаю придется обед отставить, — сказал Серпилин. — Раз немцев надвое разрезали, будем теперь, согласно планам, на север поворачивать… Наметки, конечно, уже есть, но наметки наметками, а работы у меня сейчас будет…

Он не договорил: Пикину все это и так должно быть понятно.

— Так и не поговорили, — вздохнул Пикин.