Солдатики любви

В этот момент в дверь входит Влад. Он довольно быстро ориентируется в ситуации.

ВЛАД: В чем дело?

БЕШЕНЫЙ: Ничего. Проходи спокойно.

ВЛАД (Летаеву): А я тебя везде ищу. (Бешеному - резко): Так я повторяю - что происходит?

БЕШЕНЫЙ (весь переменившись): Он толкнул меня... Нагло так толкнул. Я чуть не упал... А теперь он извиняться не хочет...

ВЛАД: Я за него извиняюсь. Ты доволен или как?

Бешеный бросает ненавистный взгляд на Летаева и выходит вместе со своими приятелями.

ВЛАД (шутя, подбадривая Летаева): Тебя нельзя ни на минуту оставить, сразу куда-то влипаешь. Ну, ничего...

Только теперь Летаев понимает, чем ему грозила эта ситуация, если бы вовремя не появился Влад, и с опозданием пугается.

ЛЕТАЕВ: Кто это?

ВЛАД: Бешеный. Известный придурок. Сейчас все, кто ни попадя, пытаются рок-н-ролл играть. И эта шпана туда же... Он считает, что у него тоже группа, и они что-то играют... Ему пригласительных не дали, на вечер не пустили, вот он зло и срывает. Держался бы ты от него подальше дерьмо...

ЛЕТАЕВ: Да я бы его вообще не видел...

ВЛАД (откровенно смеясь): А зачем же ты его толкнул? (передразнивает) Нагло так... Ха-ха-ха...

Влад смеется, Летаев тоже улыбается.

Влад и Летаев заходят в гримерную. Влад садится на вертящийся стул перед зеркалом, Летаев опускается в кресло в углу. Влад смотрит в зеркало, вытирает тени под глазами.

ВЛАД: Ну что, вы с этим папиком о чем-нибудь договорились?

ЛЕТАЕВ: Он хочет, чтобы я написал ему сценарий для фильма.

ВЛАД: Ну так и напиши.

ЛЕТАЕВ: Постараюсь.

В гримерную вваливается изрядно выпивший один из музыкантов группы Влада.

МУЗЫКАНТ: Влад, ты тут шарик не видел?

ВЛАД (не оборачиваясь): Какой шарик?

МУЗЫКАНТ: Надувной, большой такой, на фаллос похожий... Я его перед выступлением здесь оставлял... Или не здесь...

ВЛАД: Спроси у Бликсы. Он здесь был.

Музыкант уходит.

Влад прокручивается на стуле и оказывается лицом к Летаеву.

ВЛАД: Я тебе вот что скажу: этот папик - мужик серьезный. За ним большие бабки. Хорошо напишешь - он хорошо заплатит, не обманет... А деньги тебе сейчас нужны - за тираж книги ведь до сих пор не расплатился? Да?

ЛЕТАЕВ: Ну, уже не очень много осталось... Часть тиража уже продалась...

ВЛАД: Угу. Часть - ты раздарил... Вот напишешь сценарий - и за первую книгу расплатишься, и на вторую хватит... Пора бы и стихи твои тиснуть... А?

ЛЕТАЕВ: Хорошо бы...

В гримерную заходит МАРИНА, невысокая крашенная блондинка с короткой стрижкой, одетая в черные облегающие джинсы и в черную же кожаную куртку. Ее движения энергичны. Она бросается к Владу, целует его в щеку и кокетливо садится на колени.

МАРИНА: Влад, вы сегодня так классно играли...

ВЛАД: Да ладно кривляться... Зал никудышный - кабак кабаком, ни звука, ни акустики... В нем только "Мурку" лабать. Не музыка это, а политика... или экономика... Чтобы денег дали, чтобы аппарат обновили, чтобы помещение предоставили... Тьфу...

В гримерную заходит фотограф он быстро вскидывает фотоаппарат и запечатлевает Марину на коленях у Влада.

ФОТОГРАФ: Постойте, еще раз.

ВЛАД: Погоди-ка, Маришка...

Влад чуть небрежно ссаживает Марину с колен, встает.

ВЛАД: А теперь - фото с автором текстов.

Влад забирается на подлокотник кресла, в котором сидит Летаев, с другой стороны устраивается Марина. Фотограф щелкает камерой.

Летаев, Влад и Марина замирают цветной фотографией...

ГОЛОС ЛЕОНИДА ПЕТРОВИЧА: Ага... Понятно... Достаточно. Можешь открыть глаза.

Летаев сидит за круглым инкрустированным столом, а Леонид Петрович стоит за его спиной и делает пассы над головой - широкие рукава халата болтаются из стороны в сторону. Рядом, на письменном столе компьютер, на экране которого один за другим вспыхивают разрывы фейерверка.

Леонид Петрович встряхивает руками и возвращается на свой стул.

ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ: Можешь открыть глаза. Я же тебе говорил: твой главный враг внутри тебя... Борись с ним.

ЛЕТАЕВ: Но как? Что мне с ним делать?

ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ: Вопрос хороший... А в чем собственно проблема?

ЛЕТАЕВ: У меня не выходит сценарий...

ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ: Что именно?

ЛЕТАЕВ: Да ничего... Чушь получается, слюни какие-то, в лучшем случае - дурацкие разговоры... Действия нет, и придумать не могу. Видно, придется отказаться.

ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ: Отказываться не спеши. Разберись в себе, поищи причину... Ведь раньше ты писал, и проблем не было - ты просто садился и писал.

ЛЕТАЕВ: Раньше... Раньше я писал, когда хотелось, по вдохновению... Иногда мне кажется, что так больше не будет.

ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ: Глупости, самовнушение... Это не причина.

ЛЕТАЕВ: Все, что я писал раньше - стихи, рассказы - все это касалось чувств, образов, настроения... А теперь я понял, что абсолютно не умею строить ситуации.

ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ: Это серьезно. Не умеешь - так учись! Или ты хочешь всю жизнь писать лирические стишки для девочек?

Летаев смущается.