Солдатская доблесть

Советские войска держали оборону у Ржева. Легко сказать держали. А вот создать эту самую оборону, откопать ходы сообщения, укрытия — это намного труднее. Мерзлая земля, что камень. Долбишь, долбишь, а ничего сделанного не видно. Но долбить было надо. Вместе со всеми оборудовал позиции и Саид Ниязов, не привыкший к таким суровым холодам. Осмотрев их работу, командир роты похвалил бойцов пулеметного расчета, затем развернул карту и сказал:

— Вот Ржев. По окраине города проходит железная дорога. Немцы по ней беспрерывно подвозят на свои позиции живую силу, боеприпасы, танки, машины. А вчера и сегодня по этой дороге курсировал бронепоезд и, как вы знаете, причинил нам не мало хлопот. Ночью надо во что бы то ни стало подорвать полотно железной дороги. Пустить под откос хотя бы один эшелон тоже не помешает, — хитро улыбнулся он. — Для компании, так сказать.

— Пойдут Ниязов и Лебедев, — продолжал командир. — Старшим назначаю Ниязова.

— Вопросы есть?

— Нет!

— Все ясно?

— Так точно!

Командир пожал бойцам руки, пожелал успеха.

Два друга, узбек и русский, пристроившись поудобнее в окопе, обсуждали последние детали предстоящей операции.

Темнеет. Мороз усиливается. Скоро идти на задание.

И вот Ниязов и Лебедев в белых маскировочных халатах, с автоматами, обмотанными марлей, с тяжелыми минами в вещевых мешках тенями скользят между деревьями в густом лесу. Предательски скрипит под ногами снег. Время от времени над лесом ослепительно вспыхивают ракеты, и вслед за ними ночную тишину вспарывают пулеметные очереди. Разведчики то камнем падают на землю и замирают в глубоком снегу, то вновь поднимаются, перебегая от дерева к дереву.

— Дальше в рост идти нельзя, — шепчет напарнику Саид. — Надо ползти… по-пластунски.

Мороз тысячами игл пронизывал все тело. В рукава, за ворот шинелей набивался снег, насквозь промокли ватные брюки. Но разведчикам некогда думать обо всем этом. Они, словно ящерицы, рядом с боевым охранением гитлеровцев, ползут вперед к заветной кромке леса, к полотну железной дороги.

Вот и опушка. Отсюда хорошо видна долговязая фигура часового, патрулирующего участок дороги.

— Ишь, шакал, замерз, — зло сплюнул Саид. — Кисло ему на нашей земле!

Спустя некоторое время к фашисту подошел второй часовой, и они, о чем-то разговаривая, закурили. У Лебедева защекотало в горле — ему давно уже нестерпимо хотелось сделать хотя бы одну затяжку. И он шепотом спросил Ниязова:

— Что будем делать?

— Сейчас они разойдутся. Ты ползи влево и беря длинного, а я управлюсь со вторым.

Трудными были для разведчиков эти последние тридцать-сорок метров в глубоком снегу, под носом у врага. Но солдатское умение, опыт, приобретенные в прежних боях, ненависть к захватчикам — победили. И не дрогнула рука бывшего учителя Саида Ниязова. Откуда взялась и сила у этого хрупкого на вид паренька? Часовой повалился, как подкошенный. Быстро управился со своим врагом и Лебедев.

Времени терять нельзя. Саид готов был зубами грызть неподатливую землю. Он лихорадочно колупал ее ножом, сверлил лопатой. И земля уступила упорству разведчиков, приняла холодный металл мин.

Уже подрагивали рельсы, за поворотом, недалеко от моста, слышался нарастающий гул поезда, а разведчики не уходили от полотна дороги. Они боялись, что гитлеровцы, обеспокоенные отсутствием часовых, пришлют сюда подкрепление и обнаружат мины. И тогда задание сорвется. Ниязов и Лебедев готовы были вступить в неравный бой, погибнуть под обломками немецкого эшелона, но не дать врагу возможности предотвратить катастрофу.

Наконец, из ночной морозной мглы показался поезд. Разведчики бросились в глубь леса. Раздался потрясший окрестность взрыв. А вслед за ним загрохотало, затрещало. Это полетели под откос вагоны, начали рваться снаряды, бомбы, которые враг собирался обрушить завтра на позиции советских воинов.

— Это вам за слезы наших матерей и сестер, за гибель товарищей, проклятые фашисты! — погрозил кулаком Саид.

Разведчики были уже в «ничейной зоне», когда гитлеровцы заметили их и открыли ураганный огонь из пулеметов и минометов. Ниязов припал к земле и затих. Лебедев, взвалив раненого друга на спину, пополз к своим.

Несколько дней спустя в медсанбат приехал командир и, вручая отважному разведчику орден Красной Звезды, заметил:

— А эшелон-то, который вы пустили под откос, не весь был загружен боеприпасами. Половину вагонов занимала пехота. Каша, доносят, была порядочная. Молодцы!

Все дальше и дальше на запад откатывался враг. В боях и походах мужал молодой воин Саид Ниязов. Солдатское счастье не обходило его стороной. Однажды, после жаркой схватки с гитлеровцами, он подошел к парторгу роты.

— Сегодня, когда немецкие пулеметы прижали нас к земле, вы крикнули: «Коммунисты, вперед!» — волнуясь заговорил Ниязов. — Я видел, как поднялись коммунисты, а вслед за ними — вся рота…

Солдат замолчал, подбирая слова. Парторг осторожно положил ему на плечо руку и тепло сказал: