Солдатские сказки

Так от всей души вдалбливал, что взялась-таки отлупцованная царица по хозяйству хлопотать. Да всё у неё наперекосяк — из рук валится, бьётся и ломается.

Затеяла стирку — рукава у рубахи оторвала.

— Наверное, я захворала, — говорит.

— Сейчас здоровёхонька будешь, — ободряет извозчик, — Кнут-молодец все болезни лечит!

«Ну, сущий ад, — думает царица. — Может, мне в этой поганой лохани утопиться?»

А извозчик и думать-то не дозволяет. Знай, учит — то кнутом, то вожжами, а то и оглоблей. Ну, если в аду и больше чертей, то рядом с царицей за её грехи — один самый главный — лихач-извозчик! Живого места на ней не осталось. Ни прилечь, ни присесть. Только и остаётся у плиты стоять да чужие подштанники стирать.

Тем временем жена извозчика проснулась в тишине да покое. Вокруг шёлковые кружева, батист и парча, атлас и позолота.

«Понятно, что померла, — думает, — да только не упомню, как и когда. Должно, муженёк прибил!»

Встала с пуховых перин. Ходит по дворцу и всему дивится:

«Слава тебе, Господи, — простил мне грехи за труды мои и мучения! Прямёхонько в рай отправил».

В условный час припорхнули фрейлины, будто ангелы небесные, и начали её одевать, причёсывать, локоны завивать. Сами в толк не возьмут, чего это царица такая мирная — не кричит, не бранится, не грозит ссылкой, кандалами да розгами.

А как раз в тот день брата старшей фрейлины должны были судить за пустяковый проступок. Набралась старшая храбрости, упала царице в ноги и просит:

— Ваше величество, помилуйте моего брата! Только молвите: «Оставить без суда и следствия!»

Ну, это жене извозчика очень по душе. В сенате все рты поразевали — с чего бы это царица всех подряд милует? Как заходит речь о каком-нибудь судебном деле, так она сразу и обрывает — мол, оставить без суда и следствия! Такой доброты за ней отродясь не водилось!

А как начали слушать дела о телесных наказаниях, так царица во весь голос:

— Отменяю! — и даже ножкой притопнула.

Уж кто-кто, а жена извозчика хорошо знала, что такое кнут, вожжи да оглобли.

Понятно, и в армии перестали палками муштровать.

Тот солдат, которому каждое утро выписывали по двадцать палок, рад-радёшенек, гора с плеч. Идёт по улице, улыбается направо-налево, честь отдаёт, каблуками щёлкает. И видит — знакомый странник с известной котомочкой. Солдат в ноги кланяется:

— Ох, батюшка, вот спасибо! Прикажи — жизнь за тебя отдам!

— Этого не надо, — говорит странник. — Известно, солдат да малых ребят Бог бережёт! А вот с котумочкой сызнова потрудись — верни жену извозчику-лихачу, а царицу — в её спальню…

Всё в точности выполнил солдат. После чего, хоть и крепко берёг, да исчезла котомочка.

Проснулась утром царица — снова во дворце. Однако руки от сажи черны, да и синяков хватает. Значит, не сон это кошмарный, а было всё взаправду!

«Не знаю, как и выдержала! — думает царица. — Да жив ли тот солдатик, которому вместо завтрака палки прописала?!»

Разыскали его, привели. Ничего — бодрый с виду.

— Ну, как ты, служивый?

— Теперь хорошо, ваше величество! — отвечает солдат. — Только и зажил, когда ваш приказ отменил двадцать утренних палок.

И не может солдат сдержаться, улыбается, разве что не смеётся, — так ему радостно.

— Что такое? — спрашивает царица. — Поделись со мной, если я чего не ведаю!

«Будь что будет, — думает солдат, — А правда всегда дороже!»

И выложил всё, как на духу, — о страннике, о его котомочке странной, о жене извозчика… Ничего не утаил.

Выслушала царица. Помолчала, подумала и говорит:

— За то, что претерпел, и за правду твою — произвожу тебя в генералы. А теперь, любезный, покажи мне дом извозчика-лихача!

Вот приехали — и точно, тот самый дом. И как будто сама царица в нём, настолько схожа с женой извозчика — ну, как отражение.

Так удивилась царица и растрогалась, что назначила жену извозчика своей фрейлиной-зазеркальницей.

А лихача очень хотела высечь или в кандалы заковать. Но всё же скрепилась.

Дала ему денег, чтобы новый дом построил, и сказала так:

— Запомни, холоп! Поднять руку на свою жену — всё равно, что на свою царицу! Коли такое случится, будут судить тебя как государственного злодея. И тогда обещаю — по меньшей мере, двадцать палок каждое утро в течение года.

— Что же? — спрашивает извозчик-лихач. — Нынче у каждой кобылы от кнута защита? Уже и не стегнуть?!

Отвернулась царица, да так ножкой притопнула, что у извозчика на время и язык отсох, и руки отнялись.

С тех-то пор и перестал он лихачить. Теперь навоз со дворов вывозит.

А что же странник? Да, говорят, видят его люди — то тут, то там. Появляется и пропадает. Словом, странствует со своей странной котумочкой. Иной раз внутрь заберётся и превратится в кота-умочку.

Солдатский кафтан

(окопная сказка)

Как-то раз при самом царе Петре Великом заспорили адмирал с генералом — чья одежда лучше? Ну, сразу скажешь — об них всё ясно!

Царь Пётр послушал, послушал — смешно стало. Вот и говорит:

— У солдата спросим. Как он порешит, так тому и быть!

Ну, с царём препираться — глупее некуда. Адмирал да генерал поклонились — дескать, согласны.