Солдатский долг

Колонна остановилась, чтобы пропустить нашу машину. Сотни немецких солдат смотрят на нас. Некоторые с любопытством, большинство же – с тупым безразличием. Когда-то они были другими. С торжеством победителей маршировали по городам Европы, грабили захваченные страны. Кровью, пеплом и развалинами отмечен их путь на нашей земле. Они кичились своей непобедимостью и сумели многих убедить в ней, пока не столкнулись с нашим солдатом. Потом были бои под Москвой, Сталинград, Курск, Днепр, Варшава, Одер и Эльба. Теперь ничего не осталось от могущества гитлеровской армии. Только колонны пленных – растерянных, подавленных людей в потрепанных зеленых мундирах. Многие из них впервые задумались всерьез и начали кое-что соображать. Пусть, пусть больше думают! Поражение тоже бывает на пользу: оно учит, заставляет даже самых недалеких трезво взглянуть на жизнь и понять меру своей вины и свою ответственность перед историей.

Офицер, с несколькими бойцами сопровождавший пленных, доложил, куда следует колонна. Наша машина тронулась. Но долго еще по обочине тянулась вереница пленных. Казалось, и конца им не будет.

А ведь совсем недавно у этих людей было оружие.

Сколько усилий и жертв потребовалось, чтобы выбить его из рук и повергнуть в прах фашистский режим, который посылал их убивать, порабощать и грабить. Это сделали мы, солдаты Страны Советов.

И в моей душе росло чувство гордости за наших воинов, за наш народ, который в титанической борьбе поставил врага на колени. Гордости за то, что и я принадлежу к этому народу-великану и что какая-то крупица и моего труда заложена в одержанной победе. Это не было самодовольство, нет. Это было именно чувство гордости.

По дорогам Германии ползли не только унылые колонны пленных. На дорогах бурлила, била через край и подлинная человеческая радость. Толпы людей с криками ликования встречали нас, приветствовали на всех языках мира. Сердце замирало при виде этого разноплеменного людского моря. Многие были в отрепьях, изможденные донельзя, еле держались на ногах, поддерживали друг друга, чтобы не упасть. А в глазах – счастье.

Это вчерашние узники фашистских концлагерей, люди, которых ожидала смерть. Их освободили, им вернули жизнь мы, советские солдаты.

Здесь были люди, согнанные в Германию из всех стран Европы. Бесправные рабы, обреченные на непосильный труд, голод, болезни, теперь они снова стали свободными людьми, возвращались к своим домам, к своим семьям. И благодарили за это нас, советских солдат.

Кого здесь только не было: поляки, чехи, сербы, черногорцы, французы, бельгийцы. Всех не перечесть. Трудно описать их восторг, радость, безграничную благодарность, выражаемые словами, жестами, взглядами, обильными счастливыми слезами. Они встречали нас с песнями на родном языке, с флагами, плакатами, поясняющими, к какой нации принадлежат освобожденные. Возгласы в честь советских воинов, в честь Советской страны одинаково вдохновенно звучали на всех языках. Эти трогательные моменты на всю жизнь врезались в нашу память.

Здесь было и много французских, английских, американских, бельгийских, голландских солдат и офицеров, в разное время попавших в плен к гитлеровцам. Особенно много среди них оказалось бывших летчиков. Среди освобожденных был и начальник генерального штаба бельгийской армии с большой группой генералов и офицеров.

У Военного совета фронта помимо текущих дел появились новые. Нам пришлось взять на себя заботы о десятках тысяч людей, освобожденных из фашистской неволи. Позже мы получили десятки, сотни писем от правительств и разных организаций с горячей благодарностью за освобождение их соотечественников и заботу о них.

8 мая был подписан акт о полной, безоговорочной капитуляции немецко-фашистских вооруженных сил.

Не описать счастье наших солдат. Не смолкает стрельба. Стреляют из всех видов оружия и наши, и союзники. Палят в воздух, изливая свою радость. Ночью въезжаем в город, где разместился наш штаб. И вдруг улицы озарились ярким светом. Вспыхнули фонари и окна домов. Это было так неожиданно, что я растерялся. Не сразу пришла догадка, что это конец затемнению. Кончена война! И только тогда я до конца понял значение неумолчной трескотни выстрелов. Пора положить конец этому стихийному салюту. Отдаю распоряжение прекратить стрельбу.

Командир 3-го гвардейского танкового корпуса генерал А.П. Панфилов, корпус которого первым встретился с британскими войсками, вручает мне приглашение фельдмаршала Монтгомери. На следующий день мы с группой генералов и офицеров едем в Висмар. Еще до въезда в город нас встречают британские офицеры в обыкновенной полевой форме, только не в касках, а в беретах. После короткой официальной церемонии они сопровождают нас к резиденции своего командующего. Чувствуется, что англичане стараются сделать встречу как можно более теплой. Мы отвечали тем же.