Солдатский долг

В Брянский фронт входили армии: 3-я П.П. Корзуна, 48-я Г.А. Халюзина, 13-я Н.П. Пухова, 38-я Н.Е. Чибисова (находилась в стадии формирования), 5-я танковая А.И. Лизюкова, 1-й и 16-й танковые корпуса и кавкорпус.

Мне пришлось, как говорится, с ходу включаться в дело. Шли упорные бои. Противнику к этому времени уже удалось выйти к Дону. Сосредоточив основное внимание на юго-востоке, он частью сил наносил удар вдоль западного берега реки на север, стремясь расширить прорыв. Этому намерению противодействовали войска левого крыла нашего Брянского фронта – 13-я и 15-я танковая армии. Сейчас они оборонялись. Незадолго перед этим Ставка пыталась нанести контрудар по вражеским войскам, прорвавшимся в стыке двух наших фронтов. 5-я танковая армия должна была перехватить коммуникации группировки противника, двигавшейся к Дону, атаковать ее с тыла и тем самым не дать ей захватить Воронеж.

Казалось бы, что организацию и осуществление этой смелой и многообещающей операции лучше всего было возложить на командующего Брянским фронтом, который смог бы привлечь для решения задачи не только 5-ю танковую армию, но и другие свои соединения. Однако получилось иначе. Контрудар решили нанести с другого направления.

Плохо организованная и нерешительно проведенная операция успеха не имела. Кончилось тем, что противник перешел в наступление и на этом направлении. Сейчас здесь шли напряженные бои. Правда, врагу пришлось привлечь сюда значительные силы, несколько ослабив этим свою основную группировку. Но это мало облегчало наше положение. События тех дней с исчерпывающей полнотой и объективностью описаны генералом армии М.И. Казаковым в его книге «Над картой былых сражений». Поэтому я не буду вдаваться в подробности.

На участке, где вели бои части 5-й танковой армии, обстановка все ухудшалась: противник продолжал продвигаться. Необходимо было в срочном порядке подтянуть сюда новые силы. Решили выдвинуть из фронтового резерва 7-й танковый корпус под командованием генерала П.А. Ротмистрова.

Находясь на наблюдательном пункте в районе, где развертывались события, можно было видеть весь ход сражения. Равнинная, открытая местность способствовала этому. Отчетливо наблюдался бой наших отходивших частей и наседавшего на них противника. Впереди небольшими группами на широком фронте действовали вражеские танки, ведя пушечный огонь, преимущественно с остановок. Немецкая пехота двигалась за ними, залегая время от времени и ведя непрерывный автоматный огонь. Вдали, на горизонте, сквозь густые облака пыли наблюдалось движение новых колонн танков и автомашин.

По наступавшим танкам противника довольно метко била наша противотанковая артиллерия. Где поорудийно, где побатарейно, она меняла позиции и тут же открывала огонь, замедляя продвижение врага и прикрывая нашу отходившую пехоту, которая тоже отбивалась пулеметным и минометным огнем. Отход пока носил организованный характер. Но по всему было видно, что, введя в бой свои главные силы, подходившие из глубины, противник легко сомнет наши части.

Однако к этому времени подоспели части 7-го танкового корпуса. На наших глазах корпус развернулся и решительно двинулся навстречу главным танковым силам врага. Ударили по ним и все наши батареи, в том числе и артиллерия танкового корпуса. Особенно эффективными были залпы «катюш».

Поле сражения заволокло тучами пыли. Сквозь них тускло просвечивали вспышки выстрелов и снарядных разрывов. Во многих местах взвились столбы черного дыма от загоревшихся вражеских машин.

Наша пехота воспрянула и вместе с танками бросилась на врага. Этой дружной и стремительной атаки противник не выдержал. С большими потерями он откатился назад.

Вражеская авиация, за исключением отдельных самолетов, почти не принимала участия в бою. Не было и нашей авиации.

Все наши попытки развить достигнутый успех на этом участке не дали результатов. Но наступление противника было отражено.

В этих боях погиб командующий 5-й танковой армией генерал Лизюков. Он двигался в боевых порядках одного из своих соединений. Чтобы воодушевить танкистов, генерал бросился на своем танке КВ вперед, ворвался в расположение противника и там сложил голову.

Мне было искренне жаль его. Мы познакомились с ним еще на ярцевском рубеже. Боевой, храбрый танкист. Он был хорошим командиром танковой бригады, мог бы быть неплохим командиром корпуса. Но опыта командования столь крупными силами, как танковая армия, он пока не имел. Объединение же было новое, наспех сформированное, к тому же у нас еще не было и опыта применения такой массы танков. Армия впервые участвовала в бою, да еще в столь сложной обстановке. Конечно, все это не могло не отразиться на ее действиях…

Вскоре после этого боя управление и штаб 5-й танковой вывели в резерв Ставки, а корпуса непосредственно подчинили фронту. В то время, пожалуй, это было правильное решение. Ни обстановка, ни возможности наши еще не позволяли тогда создавать такие крупные танковые объединения.