Солдатский долг

Скоро ко мне прибыл г-н Нордлинг, генеральный консул Швеции – у меня еще будет много случаев рассказать о нем; он проинформировал меня, что некоторые мосты уже подготовлены к взрывам, а из близстоящих домов эвакуированы жители. Он боялся, что саперы начнут взрывы без моего разрешения. Поступавшие мне приказы принимались не только моей рацией, но и рациями других служб, которые с вполне похвальным рвением приступили к необходимым действиям, чтобы в час «Ч» взорвать заряды. Эти события заставили меня отдать максимально четкие и строгие приказы, в которых я повторял, что ничего не должно делаться без моего ведома.

Чем больше я размышлял над планами разрушения Парижа, тем яснее вырисовывалась для меня линия поведения, которой мне следовало придерживаться. В соответствии с полученными инструкциями я должен был поддерживать порядок и дисциплину в гарнизоне, чтобы отступающие войска могли проходить через город. Мне, в силу знания обстановки, принадлежало право решать, помогут ли разрушения исполнению моей основной задачи. А они действительно могли только осложнить ее. Если даже оставить в стороне чисто военные соображения, я, будучи честным солдатом, с самого начала решил спасти от бедствий войны население и такой прекрасный город, как Париж, насколько это было возможно и зависело от меня. Эти две причины, на первый взгляд такие разные, имели общий источник: мои представления о профессии военного. Обе они побуждали меня действовать в одном направлении: предпринять все возможное и невозможное ради спасения Парижа от разрушения.

Смерть и прощальное письмо фельдмаршала фон Клюге

Тем временем на Нормандском фронте произошли важные события. Противник, готовившийся окружить наши армии, продолжавшие там сражаться, направил свои танки в Бретань через Рен, а его выдвигавшиеся из Нормандии разведывательные отряды изучали районы к востоку от нее. 9 августа войска союзников уже были в Ле-Мане, 10 августа – в Алансоне, 17 августа – в Шартре.

Вместе с тем 20 июля продолжало требовать новых жертв. Одну из них оно нашло в лице фельдмаршала фон Клюге, чье имя гестапо обнаружило в каком-то списке заговорщиков. 17 августа в мой кабинет пришел фельдмаршал Модель и сообщил мне, что назначен на место фон Клюге. Я спросил его, в курсе ли последний. Модель отрицательно покачал головой. И я тут же понял, что происходит: фельдмаршала собираются повесить!

Я внимательно всматривался в лицо Моделя, и мне показалось, что он понимает, какая тягостная задача ему предстоит. Фельдмаршал был решительным солдатом, который в самый разгар боя часто приземлялся на своем маленьком самолетике среди сражающихся войск, чтобы отдать быстрые и четкие приказы. Его назначили командующим группой армий и Нормандским фронтом, где завершалось окружение наших войск. Я сделал ему краткий обзор ситуации в Париже, и он, как мне показалось, одобрил принятые мною меры. Я показал ему афишу, напечатанную по моим указаниям. На ней я велел воспроизвести приказ о мобилизации, объявленный комитетом Сопротивления, предварив его следующим предупреждением: «Парижане, будьте благоразумны и не подчиняйтесь этому призыву!»

Я не сказал фельдмаршалу ни слова относительно полученного мною приказа о взрыве мостов. Он прибыл с Восточного фронта, поэтому настрой его ума совершенно отличался от настроений, царивших здесь. К тому же мне показалось, что сейчас был неподходящий момент для обсуждения столь сложных вопросов с многократно раненным, утомленным тридцатишестичасовым перелетом фельдмаршалом.

Тем временем фельдмаршал фон Клюге выехал на фронт; невзирая на усталость и опасность для жизни, он сумел пробраться сквозь кольцо окружения к нашим частям. Ему целыми часами приходилось находиться под вражеским огнем. Известно, что, когда он получил из рук фельдмаршала Моделя приказ о своем снятии с должности, 19 августа он выехал из армии на машине, а по дороге (в Меце, где он воевал во время Первой мировой войны) покончил с собой, приняв яд. Но прежде он написал Гитлеру следующее письмо:

«От главнокомандующего группой армий «Запад».

18.8.1944

Мой фюрер!

Ваш приказ, переданный мне вчера фельдмаршалом Моделем, освобождает меня от обязанностей главнокомандующего группой армий «Запад» и войсками группы армий «Б». Причиной данного решения мне представляется неудача прорыва танковой дивизии на Авранш, следствием которого стала невозможность закрыть прорыв до моря. Тем самым определена моя «вина», как ответственного командующего.