Солдатский маршал [Журнальный вариант]

Глава пятнадцатая О ТОМ, КАК ЖУКОВ СПАС КОНЕВА

«Назначить тов. Конева первым заместителем командующего Западным фронтом…»

В ночь на 6 октября штабная группа во главе с Коневым и членом Военного совета фронта Н. А. Булганиным прибыла в район Гжатска. Они тут же разыскали штаб Резервного фронта. Штаб размещался в блиндажах и землянках в лесу восточнее Гжатска. Однако на КП маршала не оказалось. Семён Михайлович ночевал в уютном домике на окраине города. Подходы к домику охранялись автоматчиками и танком КВ.

Вот тут–то и узнал Конев: то, что произошло с его войсками в районе Вязьмы, не могло не произойти. Штаб Конева был уверен в том, что за порядками 19‑й и 30‑й армий, надёжно прикрывая их стык и обеспечивая оперативную глубину обороны, стоит 49‑я армия Резервного фронта. В штабе Западного фронта сетовали лишь на то, что ни Ставка, ни Генштаб не обеспечили взаимодействия двух группировок, вынужденных действовать практически на одном рубеже. Но тут выяснилось куда худшее. Стало понятным и то, почему не был поддержан удар оперативной группы Болдина…

И. С. Конев: «… как выяснилось в разговоре с Будённым, 49‑я армия к этому времени уже была погружена в эшелоны и отправлена на Юго — Западное направление. Таким образом, 49‑я армия, находившаяся на вяземском оборонительном рубеже за сутки до наступления главных сил группы армий «Центр», за сутки, повторяю, была снята и переброшена на юг. Никаких войск Резервного фронта на рубеже Гжатск — Сычёвка не оказалось».

Вообще история с переброской 49‑й армии, если рассматривать её в общем контексте событий, выглядит довольно мутной, если не сказать большего. Посудите сами: в самый канун немецкой атаки, и именно там, где намечен основной прорыв и ввод в дело главных сил (3‑я танковая группа генерала Гота), построенная глубокоэшелонированная оборона ослабляется отводом целой армии. Причём кадровой, хорошо укомплектованной и оснащённой. При этом немецкое командование выстраивает свои атакующие части практически в один эшелон, без резервов, как будто наперёд зная, что никаких войск в глубине обороны русских нет, что главная задача — прорвать передовые линии. Так и произошло. К исходу второго дня наступления танки Гота углубились в оборону Западного фронта, разрезав его на стыке 19‑й и 30‑й армий на 50–60 километров. В образовавшуюся брешь шириной до 40 километров хлынули моторизованные и пехотные дивизии, части усиления. Они стремительно развивали удар, и вскоре охватили части 19‑й, 16‑й и 20‑й армий, выйдя им во фланг и в тыл. 49‑й армии не оказалось именно там, где она нужна была в эти дни более всего.

Надо признать, что приказы и распоряжения, исходившие в дни сражения под Вязьмой и из Москвы (Ставка, Генштаб), и из Касни, а потом и из Красновидова, катастрофически запаздывали. Порой они не учитывали реального положения дел. В то время как немецкие штабы работали на опережение.

Уже в Красновидове, в штабе Западного фронта, происходит событие, которое впоследствии настолько разноречиво описано в мемуарах главных её действующих лиц, что до сих пор нет единого мнения о том, что же в действительности произошло.

И здесь уместнее всего было бы предоставить слово тем самым главным действующим лицам.

Маршал Василевский, в то время заместитель начальника Генерального штаба: «Для помощи командованию Западного и Резервного фронтов и для выработки вместе с ними конкретных, скорых и действенных мер по защите Москвы ГКО направил в район Гжатска и Можайска своих представителей — К. Е. Ворошилова и В. М. Молотова. В качестве представителя Ставки туда же отбыл вместе с членами ГКО и я… 5 октября 1941 года мы прибыли в штаб Западного фронта, размещавшийся непосредственно восточнее Гжатска. Вместе с командованием фронта за пять дней нам общими усилиями удалось направить на Можайскую линию из состава войск, отходивших с ржевского, сычевского и вяземского направлений, до пяти стрелковых дивизий».

В те же дни, как уже известно, Сталин отзывает из–под Ленинграда Жукова и посылает его… И вот здесь вопрос: куда и кем он посылает самого надёжного и исполнительного своего генерала?

Маршал Жуков, в то время генерал армии (из первой редакции «Воспоминаний и размышлений»): «Подъезжая на рассвете к полустанку Обнинское (105 километров от Москвы), увидел двух связистов, тянувших кабель со стороны моста через реку Протва, и спросил:

— Куда тянете, ребята, связь?

— Куда приказано, туда и тянем, — ответил простуженным голосом солдат громадного роста с густо заросшей бородой.

Пришлось назвать себя и сказать, что я ищу штаб Резервного фронта и

С. М. Буденного.

Подтянувшись, тот же солдат ответил:

— Извините, мы Вас в лицо не знаем, так и ответили. Штаб фронта Вы уже проехали. Он два часа тому назад прибыл и остановился в домиках в лесу на горе, налево за мостом. Там охрана Вам покажет, куда ехать.

— Ну, спасибо, друг, выручил, а то пришлось бы долго разыскивать, — ответил я солдату.