Солдатский маршал [Журнальный вариант]

А здесь, под Калинином, немцы внезапно атаковали на Торжок. Танковая бригада полковника Ротмистрова из оперативной группы Ватутина замешкалась и вовремя не прибыла на исходные, чтобы развить удар во фланг 1‑й танковой дивизии противника, прорвавшейся по Ленинградскому шоссе и развивавшей удар на Торжок. Ротмистров передоверил выполнение задачи танковому полку майора Егорова, но и тот не выполнил приказа. Тем временем немцы прорвались к селу Марьино и овладели переправой через реку Логовеж. До Торжка им оставалось 20 километров. Ротмистров, уклоняясь от боя, продолжал отводить свою бригаду за Лихославль. Конев, получив донесение об отводе танков от Ленинградского шоссе в тыл, был взбешён и приказал Ватутину немедленно арестовать Ротмистрова и предать суду военного трибунала «за невыполнение боевого приказа и самовольный уход с поля боя с бригадой». Ватутин исполнил приказ Конева по–своему: «Немедленно, не теряя ни одного часа времени, вернуться в Лихославль, откуда совместно с частями 185 сд стремительно ударить на Медное, уничтожить прорвавшиеся группы противника, захватить Медное. Пора кончать с трусостью!» О том, как танкисты оперативной группы Ватутина, части 185‑й стрелковой и вторые эшелоны сибирской дивизии генерала Швецова исправляли положение, отчасти рассказано в воспоминаниях комбата Чайковского. Подкрепление подоспело в самый пик сражения на шоссе, когда стрелковый батальон и артиллеристы уже выдыхались, израсходовав боеприпасы и потеряв больше половины своего состава убитыми и ранеными. Конев их пригнал к Медному вовремя. Так комфронта помогал своим подчинённым избавляться от трусости. Что было, то было.

Судьба сложится так, что Конев и Ротмистров почти всю войну, с непродолжительными перерывами, будут служить рядом. Почти одновременно станут маршалами. Летом 43‑го 5‑я гвардейская танковая армия Ротмистрова приказом Ставки будет выведена из состава войск Степного фронта и брошена вперёд, на укрепление дрогнувших позиций Воронежского фронта. Действия армии окажутся неудачными, танковые корпуса в первый же день потеряют большую часть танков и самоходных артиллерийских установок, много экипажей. Но в январе–феврале 44‑го мехкорпуса 5‑й гвардейской танковой армии Ротмистров блестяще выполнит приказ командующего войсками 2‑го Украинского фронта генерала Конева и замкнут у Звенигородки кольцо вокруг Корсунь — Шевченковской группировки генерала Штеммермана (XI армейский корпус). О Ротмистрове снова заговорили как о способном командире. А ведь тогда, в октябре 41‑го под Калинином, по ходатайству Конева Ротмистров в два счёта мог пополнить число расстрелянных…

В эти же дни вполне мог появиться и другой документ — ходатайство о привлечении к ответственности командующего 29‑й армией генерала Масленникова. И было за что. Но замахнуться на самого заместителя наркома НКВД Конев, видимо, не осмелился. Хотя спустя годы, вспоминая кризис под Калинином, всё же признался: «На 29‑ю армию возлагалась самая ответственная задача — отрезать группировку врага в Калинине от главных сил 9‑й немецкой армии и во взаимодействии с 30‑й и 31‑й армиями разгромить её. Однако командарм Масленников, как видно было из его приказа, понял задачу по–своему. Он предусматривал лишь создание кордона, преграждавшего пути отхода противнику на юго–запад, полагая, что Калинин будет взят войсками других армий. В результате гитлеровцы форсировали Волгу в районе Акишево и, захватив на её левом берегу плацдарм, начали распространяться к северу и северо–востоку, пытаясь прорваться вдоль железной дороги Ржев — Торжок. Для прикрытия этого направления мне пришлось выдвинуть на рубеж Высокое — река Тьма 188‑ю стрелковую дивизию из резерва фронта».

Положение командарма Масленникова было особым. И то, что командарм 29‑й мог себе позволить приказы штаба фронта понимать и исполнять по–своему, не могло не возмущать командующего, отвечавшего за всё Калининское направление. Пройдут годы, закончится великой Победой война. Закончится и эпоха господства в стране всесильного министерства во главе с маршалом Берией. Коневу, которому всегда доставались самые трудные участки всех войн и битв, судьба пошлёт быть председателем военного суда над Берией. «Так вот, когда арестовали Берию, — рассказывал Иван Степанович, — то в его сейфе обнаружили несколько подстрекательских донесений командующего 29‑й армией, освобождавшей Калинин, сподвижника Берии генерала Масленникова на Конева. Имелось в виду, ошельмовав меня несправедливо, добиться отстранения от командования фронтом. На этих грязных сообщениях была резолюция Сталина: «Не верю, возражаю».

Конечно, Конев навсегда сохранил чувство благодарности своему бывшему Верховному за веру в него и как в полководца, и как в человека.

Глава семнадцатая КАЛИНИНСКОЕ «СИДЕНИЕ». ОКТЯБРЬ-ДЕКАБРЬ 41‑го

«Задача фронта — очистить от противника район Калинина…»