Солдатский подвиг. 1918-1968

И опять умолк, то ли забыв только что сказанное, то ли слова эти показались ему сухими, казенными.

И неожиданно для себя почти выкрикнул:

— Товарищи, дорогие товарищи, опасность миновала, спокойно идите домой…

В ту минуту, когда произносились эти слова, уже хлынул народ к обессилевшим, счастливым солдатам.

Солдат качали, летели вверх кепки, косынки. Крики «ура» смешались с возгласами восторга и благодарности. Вконец смущенных солдат обнимали и целовали, а они тоже благодарили, искренне не понимая, за что такие почести.

Лев Линьков КРЕПЫШ

Рис. Г. Калиновского

На одной из далеких пограничных застав служил молодой солдат Петр Васильев. За отменное здоровье товарищи прозвали его Крепышом.

Но вот однажды с Крепышом приключилась беда — он заболел малярией.

Вторые сутки Петр метался на койке в жару и бредил. В бреду он то звал свою маму, то просил дать ему сапоги и порывался куда-то пойти.

Начальник заставы капитан Самохин еще вчера хотел отправить Крепыша в госпиталь, но тот так горячо умолял его повременить, что капитан согласился. Не верилось, что такой сильный, здоровый парень может тяжело заболеть. Но сегодня утром, когда Самохин зашел в казарму проведать больного и увидел его бледное, с покрасневшими глазами лицо, он сказал:

— Придется все-таки, товарищ Васильев, отправить вас лечиться. К вечеру за вами заедет врач.

Петр больше не возражал. У него снова начался озноб. Сержант Семен Прохоров, приятель Крепыша, укутал его вторым одеялом, накрыл сверху шинелью. Но тому все равно было так холодно, словно он лежал на снегу.

— Не тужи, Крепыш, — успокаивал Семен. — В госпитале скорее поправишься.

Жена начальника заставы Екатерина Захаровна принесла манной каши:

— Ешьте, Крепыш!

Шестилетний Вовка, ее сын, глядя, как его лучший друг, морщась, ест с чайной ложечки кашу, посочувствовал:

— Я манку тоже терпеть не могу.

— Уходи, Вовик, дяде Пете нужен покой, — сказала Екатерина Захаровна.

Вовка выбежал из казармы, однако, едва мать ушла, он снова вернулся.

Усевшись на табуретке, он сообщал другу новости: у Ласки — так звали розыскную собаку — щенята открыли глаза. Вовка боялся, как бы они не остались навсегда слепыми. Дядя Прохоров обещал Вовке сделать маленький фонарь, чтобы можно было разглядеть на земле чужие следы. Когда фонарь будет готов, Вовка пойдет с Крепышом ночью охранять границу, и они обязательно поймают в лесу самого хитрого шпиона.

— А ты скоро поправишься? — спросил Вовка.

— Скоро, скоро, — улыбнулся Петр.

Вовка натянул Крепышу до самых глаз одеяло:

— Лежи тихо, тебе нужен покой, а я пойду кормить Ласку.

Петр остался в казарме один. Он достал из-под подушки письмо и перечитал его, наверное, в десятый раз.

«Петенька, сыночек! Скоро ли ты приедешь домой! — писала мама из далекого подмосковного села Глазова. — Люди рассказывают, будто у вас на границе всегда идет война. Береги себя, сынок, ты ведь один у меня».

Петр получил письмо с неделю назад, но до сих пор не ответил, потому что капитан обещал предоставить ему за хорошую службу отпуск домой. Хотел обрадовать маму неожиданным приездом, и вот на тебе — захворал…

Петр закрыл глаза и задремал.

— В ружье! — послышалась вдруг из коридора громкая команда.

Команда эта означала, что на заставе объявлена боевая тревога.

В казарму вбежали пограничники, расхватали из стойки-пирамиды свои автоматы и стремительно выскочили во двор.

Петр приподнялся и взглянул в окно.

Пограничники построились у крыльца. Капитан Самохин что-то громко сказал им, и вскоре пограничники скрылись за пригорком.

И тут снова появился Вовка. Захлебываясь от волнения, он рассказал Крепышу, что на заставу только что звонили по телефону из соседнего колхоза и сообщили о двух неизвестных людях, которых видели на опушке мальчишки, собиравшие грибы. Неизвестные скрылись в большом урочище. Наверное, это шпионы. Папа сказал, что нужно найти их и задержать.

Петр хорошо знал Большое урочище — старый, густой лес. Обнаружить схоронившихся там людей дело нелегкое: урочище — место болотистое, топкое; особенно сейчас, осенью.

— И я побегу, — сказал Крепыш Вовке.

— Тебе нельзя — ты больной, — испугался Вовка.

— Ничего, все будет в порядке, — улыбнулся Петр и начал одеваться.

С трудом застегнул пуговицы гимнастерки с трудом натянул тяжелые сапоги. Пошатнувшись от слабости, затянул поясной ремень, надел фуражку, взял из стойки-пирамиды свой автомат.

— Куда ты, Крепыш? — окликнул его в коридоре дежурный.

— Здоров я! — ответил Петр.

Он вышел во двор, вдохнул свежего утреннего воздуха и приободрился: «Не так уж я и болен». И вдруг затуманилось в глазах, закружилась голова, хоть садись прямо на землю.

«Сейчас это пройдет, сейчас пройдет», — успокоил он себя, постоял секунду-другую и побежал вдогонку за товарищами.

А Вовка взобрался по лестнице на крышу: может быть, ему удастся увидеть, как будут ловить шпионов.

Крепыш догнал своих товарищей только у самой опушки.

— Вы зачем здесь? — удивился Самохин.

— Я поправился, товарищ капитан, — ответил Петр.