Солдаты империи: Беседы. Воспоминания. Документы

Это была великая личность, которая влияла на окружающих людей, и будем говорить о его трудах, о свете, который исходил от него, а не о муках и переживаниях, выпавших на его долю. Кто-кто, а он мог сказать: «Ах, сколько я сидел! И тогда-то, и тогда-то…» Но не говорил.

…Берия заявил на Политбюро, что, если ему дадут возможность, он создаст организацию из арестованных ученых и инженеров, которая будет работать не хуже наших вероятных противников в войне. Такую возможность ему дали, и при Наркомате внутренних дел СССР было создано Особое техническое бюро.

Одним из тех, кто там работал, был известный конструктор авиационных дизелей А. Д. Чаромский. Сейчас у метро «Аэропорт» в его честь висит мемориальная доска. В этом доме я был в гостях у Алексея Дмитриевича, и он рассказывал мне: «В самом начале Особого технического бюро, когда решался вопрос о помещении, основной коллектив некоторое время находился в известном москвичам здании на Лесной улице в одной общей комнате Бутырской тюрьмы. Не было ни справочников, ни инструмента, дозарезу была нужна логарифмическая линейка. Борис Сергеевич подсчитал значения логарифмов, а Александр Иванович Некрасов помнил наизусть значения синусов и тангенсов. Из кусочков картона, неизвестно как раздобытых, сделали логарифмическую линейку, и некоторое время она служила, пока бюро не получило настоящие линейки и нужные справочники».

Был в ЦИАМе работник из НКВД по кличке Умойся Грязью, безграмотный, беспутный, но любивший командовать. Приехал большой начальник, Умойся Грязью водит его по камерам, показывает:

Вот бывший профессор Стечкин. Начальник возмутился:

Что значит – бывший профессор?

Невольно вспоминается кадр из сатирического кинофильма «Каин XIX», где король (артист Эраст Гарин) говорит разжалованному профессору: «Идите, студент!»

Обижаться на судьбу и на таких Умойся Грязью

было бессмысленно, да и некогда. Надо было трудиться. Работа развернулась в Тушино, куда перевели ОКБ в 1938 году. В Тушино они жили и работали на территории огромного авиационного завода в длинном одноэтажном коттедже и в корпусе, построенном в виде самолета, где помещался дирижаблеучебный комбинат. За планировку корпуса кое-кому влетело: с воздуха нетрудно было догадаться, какого типа предприятие тут помещается. Ветераны завода помнят, как заключенные ученые и конструкторы выходили в перерыв отдыхать, как Туполев, разминаясь, бросал камешки вверх. Его узнавали и смотрели с недоумением…

Поныне у заводских корпусов растут деревья, посаженные Стечкиным, Туполевым, Чаромским…

Когда стали решать, чем конкретно заняться собранным в бюро специалистам, они обратились к Сте-чкину:

– Борис Сергеевич, организуйте дело, а мы будем осуществлять одну из ваших идей.

Стечкин не согласился. Видимо, он считал, что в этих условиях есть люди, более способные к организаторской работе, и стал руководить малой группой по проектированию нагнетателей. Его приглашали на обсуждение всех объектов, разрабатываемых и у двигателистов, и у самолетчиков, которыми руководил Туполев.

«В коллективе специалистов Особого технического бюро,- говорит А. Д. Чаромский,- в работах которого принимали участие выдающиеся конструкторы и ученые Андрей Николаевич Туполев, Владимир Михайлович Петляков, Сергей Павлович Королев, Валентин Петрович Глушко, Александр Иванович Некрасов, Владимир Михайлович Мясищев, Иван Иванович Си-дорин и многие-многие другие высококвалифицированные специалисты нашей страны, Борис Сергеевич был общепризнанным авторитетом, с ним советовались, консультировались по многим вопросам, возникающим при разработке проектов, а их было немало».

Вместе с А. Д. Чаромским Стечкин работает над авиационными дизелями М-30 и М-20. Под руководством Бориса Сергеевича и инженера Георгия Николаевича Листа был спроектирован и построен осевой компрессор для дизеля М-30. Это был первый осевой

компрессор для наддува авиационного дизеля. В бюро не было ни установок для продувки лопаток, ни сложного оборудования для обеспечения высокого коэффициента полезного действия проточной части, поэтому КПД осевого компрессора в первом варианте получился ниже, чем у центробежного нагнетателя. Надо было делать улучшенный вариант, и специалисты знали, как его построить, но специфика бюро, а потом и военная обстановка не позволили довести этот агрегат до внедрения в серию.

Стечкин считал, что ключом к решению задачи по созданию мощного газотурбинного двигателя является именно осевой нагнетатель с высоким КПД. Назывался он «НО»- нагнетатель осевой. Стечкин конструктивно разработал схему, сделал чертежи и направил проект в НКВД, чтобы решить вопрос о создании группы для проектирования газотурбинного двигателя- подобных тогда еще нигде не было. Этот документ сохранился:

«Народному комиссару Внутренних дел СССР Л. П. Берия от арестованного Б. С. Стечкина. ОТ Б№ 3. 15.2.1940г. Рукопись на 5 страницах чернилами, приложение – расчет 4 страницы».

Ответа не последовало, и проблема не получила разрешения.