Солдаты невидимых сражений. Рассказы о подвигах чекистов

Кузнецову предстояло заехать сначала в Луцк, где была возможность запастись бензином и маслом, а оттуда двинуться во Львов. Намечалось, что во Львове все трое обоснуются у кого-нибудь из многочисленных родственников и знакомых Каминского.

— А что, — обратился ко мне Николай Иванович, — если отряд не скоро подойдет ко Львову? Что я там буду делать? Война сейчас идет быстро. Все, что бы я вам ни передал, — любые сведения через два-три дня окажутся устаревшими. Мне не хочется попусту рисковать жизнью. Разрешите в таком случае заняться там кем-нибудь из крупных гитлеровцев.

Я назвал Кузнецову двух фашистских главарей, которыми, по-моему, следовало заняться: губернатора Галиции доктора Вехтера и вице-губернатора доктора Бауэра.

Собирая Кузнецова в дорогу, мы условились о месте встречи его тройки с отрядом и о пароле на случай, если к нему будет послан от нас незнакомый ему человек.

— Старайтесь чаще сообщать нам о себе, — предупредил Николая Ивановича Лукин. — Выполнили задание — сообщите. Не удалось выполнить — тоже сообщайте. Вот вам координаты Крутикова. Вот два адреса во Львове, куда вы также сможете передать все, что нужно.

Мы условились, что, если Кузнецову, Каминскому и Белову не удастся встретиться с отрядом, они должны разыскать группу Крутикова и остаться с ней. Не выйдет и это — перейти самим линию фронта. Если же и тут неудача — уйти в подполье и ждать прихода Красной Армии.

Как всегда, Лукин хотел предусмотреть все возможные варианты. Он отдавал себе отчет в том, что всех комбинаций нельзя предвидеть, что это — шахматы, где можно задумать только первые два-три хода, а в остальном положиться на талант игрока. Но и понимая это, он в то же время добивался максимальной точности расчета, какая только возможна в шахматах, и не допускал мысли о проигрыше.

Разведка донесла, что на одном из переездов замечены немецкие колонны, движущиеся на запад. Кузнецов решил «отступить» вместе с противником.

— Ну, прощайте, Дмитрий Николаевич! — сказал он.

Мы обнялись и но русскому обычаю трижды расцеловались. Когда Кузнецов прощался с Лукиным, Стеховым, Струтинским и другими своими товарищами, я внимательно приглядывался к сцене расставания и осязаемо ощущал, как горячо любят в отряде Николая Ивановича.

«Оппель» двинулся в путь.

Разведчики, сопровождавшие Кузнецова, доложили спустя два часа, что его машина благополучно «втерлась» в немецкую колонну, прошла переезд и движется в общем потоке.

На следующий день по городу пронеслась весть об убийстве Бауэра и Шнайдера. Передавали, что утром, когда вице-губернатор в сопровождении Шнайдера собирался выезжать из дому, возле его особняка остановилась машина, из которой вышел человек в форме гауптмана. Он спокойно приблизился к Бауэру и Шнайдеру и спросил их фамилии. Получив ответ, он со словами: «Вы мне и нужны», несколькими выстрелами убил обоих, после чего вскочил в машину и скрылся.

Пастухов и Кобеляцкий ликовали. Они садились в трамваи, ходили по рынку, прислушиваясь к разговорам и ловя все новые и новые подробности убийства. Загадочный гауптман был в центре внимания, и они испытывали такую гордость, какой, пожалуй, не мог бы испытать даже сам Кузнецов, появись он сейчас в толпе. Для всех оставалось загадкой, зачем понадобилось этому смельчаку спрашивать у вице-губернатора фамилию. Пастухов и Кобеляцкий это хорошо понимали.

Как и при каких обстоятельствах было совершено убийство — ни Пастухов, ни Кобеляцкий не знали. Слухи, какие носились но городу, раскрывали все новые и новые подробности.

А произошло это так. Вечером в театре, где шло совещание немецкой администрации Галиции, Кузнецов, проникший туда, намеревался застрелить губернатора Вехтера, но не смог приблизиться к президиуму. Дождавшись конца совещания, он вышел из театра и стал ждать на улице. Губернатор и его заместитель сели каждый в свою машину. Не зная, кто из них Бауэр и кто Вехтер, Кузнецов поехал наугад следом за одним из них. Машина гитлеровца остановилась возле музея Ивана Франка. Напротив музея находился особняк владельца машины. Кузнецов заметил место и уехал.

На следующий день «оппель» Кузнецова, проезжая мимо музея Ивана Франка, неожиданно «испортился». Белов вышел из машины и начал копаться в моторе. Кузнецов тоже вышел и принялся громко бранить шофера:

— Вечно у вас машина не в порядке. Вы лентяй, не следите за ней. Из-за вашей лени я опаздываю…

Он видел, как на противоположной стороне к особняку подкатил комфортабельный автомобиль.

Ровно в десять часов утра из особняка вышли двое. Шофер выскочил из кабины и услужливо открыл дверцу.

Но в эту минуту к ним подошел Кузнецов.

— Вы доктор Бауэр?

— Да, я Бауэр.

— Вот вы мне и нужны!

Несколькими выстрелами он убил Бауэра и его спутника. Затем бросился к своей машине. Пока он бежал, Каминский и Белов открыли огонь по часовому, стоявшему у особняка.

Машина пронеслась по улицам Львова за город.