Солдаты невидимых сражений. Рассказы о подвигах чекистов

Берзина поразили умные, с голубоватым металлическим блеском проницательные глаза Феликса Эдмундовича. Поразила деловитая сдержанность, за которой угадывалась бьющая через край энергия. Собственно говоря, он уже немало знал о Дзержинском. Феликс Эдмундович был на тринадцать лет старше Берзина; как революционеров их связывала некая общность политической биографии. Оба прошли большую школу подпольной революционной работы, оба сидели в тюрьмах, оба побывали в Александровском централе под Иркутском (хоть и в разное время), оба совершили побег из сибирской ссылки. Жизненный путь каждого из них насыщен событиями большой социальной значимости.

Берзин сразу же понял, что перед ним человек необычайной нравственной силы, богатого опыта, высокой культуры, и он полюбил Феликса Эдмундовича.

В последующие годы контакт между ними не ослабевал. Он сыграл особенно большую роль, когда партия направила большевика Берзина управляющим в комиссариат внутренних дел. Там засели эсеры, было всего два большевика. При поддержке Дзержинского Берзин занялся расчисткой аппарата, изгнал эсеров.

30 марта 1919 года Дзержинского по совместительству с работой в ВЧК утвердили народным комиссаром внутренних дел. Тогда же Берзин был назначен заместителем народного комиссара внутренних дел Латвии, а фактически он исполнял обязанности народного комиссара. Советская власть в Латвии еще только утверждалась, и Берзину часто требовалась консультация Феликса Эдмундовича. К Риге подошла белая армия, зажала город в тиски. Завязались ожесточенные бои. Под ударами белых части Красной Армии вынуждены были отступить. В последней колонне, прикрывающей отход частей, находился Берзин, теперь командир и комиссар рабочего батальона.

В июне 1919 года Берзина назначили начальником политотдела 11-й стрелковой Петроградской дивизии, а в 1920 году в рядах 15-й армии он вступил в пределы Польши. Дзержинский в это время был начальником тыла Юго-Западного фронта, а вскоре стал членом Временного революционного комитета Польши, находившегося на освобожденной от реакционных польских властей территории.

Здесь Ян Карлович Берзин снова повстречался с «Железным Феликсом». Дзержинский живо интересовался положением дел в Латвии, он, оказывается, знал, что еще в прошлом году буржуазное правительство Ульманиса пообещало огромную сумму за голову Берзина, распространив по всей Латвии объявления с его портретом.

В те трудные месяцы лета 1920 года, когда казалось, что в Польше вот-вот навсегда установится власть рабочих и крестьян, Берзин был связан с Феликсом Эдмундовичем по роду своей службы. Дзержинский, с присущей ему проницательностью, быстро оценил меру твердости Берзина, его непреклонность, его безграничную преданность революционному делу.

Я. К. Берзин.

Вся предшествующая жизнь Берзина служила свидетельством тому. Он был, если можно так выразиться, самородком революции. Гораздо позднее, выступая на одном из партийных собраний, он так объяснял свой приход в революцию:

«Мои отец и мать были батраками. Старший брат, рабочий, рано примкнул к революционному движению, и это оказало соответствующее влияние на семью, в том числе и на меня. В семье у нас вообще был бунтарский дух. Нас детей было четверо — в настоящее время все партийцы».

Биография Берзина ковалась в огне классовых битв. Он принадлежал к тому поколению ленинской гвардии, которое вынесло на своих плечах три революции, гражданскую войну и самые трудные годы созидания первого в мире социалистического государства.

Петер Янович Кюзис (он же Ян Карлович Берзин) родился 13 ноября 1890 года в Латвии, на хуторе, неподалеку от городка Гольдингена. Отец Петера мог считаться потомственным батраком, он никогда не имел ни своей земли, ни своего дома. Семья жила в общем бараке, так называемом «батрацком доме» — длинном каменном строении с единственным окном. Вечная, беспросветная нужда, полуголодное существование без надежд на будущее. Свирепый хозяин на глазах у детей избивал работников, мог среди зимы по собственному капризу выгнать со двора любого. Хозяина боялись и ненавидели. Ненавидел его и маленький Петер Кюзис.

Вся жизнь старого Яна Кюзиса прошла в жестокой борьбе за кусок хлеба. Он не желал с этим мириться: пусть хоть дети будут грамотными; может, им повезет в жизни и они вырвутся из кабалы! Петер стал ходить в сельскую школу. От дома до школы — много верст. И все-таки, несмотря на все трудности, мальчик успешно окончил школу, а в 1902 году поступил в учительскую семинарию в городе Гольдингене. Вот как сам Берзин рассказывает о годах, проведенных в семинарии: