Солдаты Оборотня

Заканчивалась смена вечерних караулов, и мне уже надо было поглядывать в сторону выхода. Все шло своим чередом. В кабак подтягивались все новые солдаты. Гульбище набирало силу. Те, кто торчал здесь не первый час набрались достаточно для того, чтобы горланить похабные песни и плясать в проходах между столами под визг таких же пьяных женщин.

Позади меня кого- то вывернуло, и запах рвоты смешался с запахами пота, немытых тел и кислого вина. Я засунул в нос немного нюхательного табака, которым обзавелся в Илире, чтобы окончательно не потерять желание провести тут остаток вечера.

Наши части проходили Илир в спешке, пытаясь схватить мятежного генерала Лиаса и его воинство за зад. Зад у них оказался слишком скользким для нас, и мы упустили этого старого мерзавца. Он бежал через Хитиновый перевал в пустыню Хамида, к жителям степей. Все идет к тому, что кто-то крепко получит по голове. В столице мечтали увидеть предателя генерала на эшафоте, молящим о пощаде. Катящаяся голова с окровавленного помоста является отличным отрезвляющим средством для знати, которой начинает казаться, что они недостаточно сладко живут на этом свете. Но мы не смогли схватить Лиаса и теперь застряли в этом проклятом приграничном городе, пропитанным морским воздухом, изредка смешивающимся с запахом степи, что раскинулась за его западной стеной.

А табак был хорош! Я расчихался так, что стал привлекать любопытные взгляды веселящихся рядом сослуживцев.

— Риттер! Чихни ещё пару раз, — сержант Кап крикнул мне, разбрызгивая вино по столу. — Я поставил два медяка, на то, что ты чихнешь семь раз! — Несколько шлюх загоготали, широко открывая беззубые рты и заглушая своим лошадиным ржанием шум в зале.

— Иди к черту! — огрызнулся я, — и прикрой гнилые пасти своим девкам, пока я не отрезал им языки!!

— О-о-о-о! Какие мы сегодня злые, — засмеялся Кап, но все же цыкнул на своих подружек.

Я отвернулся и достал платок, чтобы вытереть нос. Расмус с интересом наблюдал за мной.

— Забавно смотреть на все твои аристократические ужимки, — пробубнил Эдгар, удовлетворенно глядя на очередную кружку, которую только что поставили перед ним, — манеры, словно у светского бездельника. Жить бы тебе на доходы богатеньких родителей, ходить под ручку с благородной дамой и нести чушь о книгах, картинах и прочем таком дерьме!

— Именно так и будет, — утвердительно кивнул я, складывая платок, — ведь мое нынешнее положение, всего лишь каприз художника, пожелавшего познать жизнь во всех её красках.

Мои приятели только покачали головами, не скрывая своих саркастических ухмылок.

— Твой каприз длится уже лет шесть, кажется? — Язвительно спросил Расмус.

— И ещё столько же продлится, — поддакнул Эдгар, — если только в один прекрасный день тебе не намотают кишки на клинок и не выпустят из тебя дух.

— Или не сделают калекой, — согласился Расмус.

— Это будут темные тона жизни

— Но на, то он и художник, пожелавший познать мир во всех его красках — закончив диалог между собой, Расмус и Эдгар обменялись печальными взглядами, а затем разразились диким хохотом.

— Два идиота — хмыкнул я — Штаны не обмочите! — подняв свою кружку, я переключил внимание на появившуюся молоденькую танцовщицу.

Я уже допивал последние капли, когда невольно обратил внимание на вошедшего немолодого уже человека. Во взгляде страх и растерянность. Подбородок подрагивал, словно старик готов был разрыдаться. Он сунулся к ближайшему столу, за котором горланили песню парни из второй роты, но ему дали ясно понять, чтобы он убирался по добру по здоровому. Он повернулся боком, и я заметил, что у бедняги нет уха. Вся шея и плечо были залиты кровью. Он продолжал стоять то, поднимая, то, опуская руки силясь привлечь внимание.

— Посмотри — я толкнул Расмуса в плечо

— Вот ведь! Да у него уха нет! — Расмус произнес это громко, и мужчина услышал его возглас

Посмотрев на нас и увидев, что мы смотрим на него, он бросился к нашему столу

— Помогите! Помогите господа офицеры! — его голос дрожал. Создавалось впечатление, что ему не хватает воздуха — Мою маленькую дочурку забрали патрульные! Дите совсем малое, а что эти изверги с ней сделают! Мы просто домой шли… ничего не нарушали…. дитя малое, — он все же разрыдался, комкая в кулаке какую-то тряпицу.

Присмотревшись, я увидел, что это детский плащ

— Что за патрульные? Где это случилось? — я схватил его за плечо и как следует тряхнул, стараясь вывести его из полуобморочного состояния

— Моховой переулок! Тут рядом! — завыл он — Мне ухо оттяпали, а её забрали!! — на его вой стали оглядываться парни с соседних столов

— Риттер! — посмотрел на меня Эдгар, — твои люди-то в моховой караулке!

— И что, — огрызнулся я.

— Тебе сказать или сам догадаешься?

— Сам! — Я быстро поднялся и направился к выходу, таща за собой несчастного

— Шевелись, — я крепко держал его за локоть.

— Вы поможете?

— Да, наверное — кивнул я. — Сколько вашей дочери лет?

— одиннадцать

— Проклятье!! Какого черта ты шлялся с ребенком по городу в такое время?! — Я заставил себя поторопится, и, выйдя на темную улицу, мы побежали к переулку.