Солдаты последней империи (Записки недисциплинированного офицера)

Солдат можно опускать, как угодно, кроме двух вещей: жрать, когда они голодны, и трахать баб, когда им не достается. Как-то на глазах солдат срочной службы я затащил в комендатуру одну «чипчиху» (продавщицу из «чипха» – солдатской чайной). Ничего не было, но в глазах солдат я прочитал такую злобу, что больше не рисковал этого делать. Если бы тогда довелось идти в атаку, они бы меня точно пристрелили. А ведь были офицеры, умудрявшиеся тайком трескать шоколад, пока солдаты не распотрошат их тревожные чемоданы. А если трое солдат что-нибудь украдут, найти уже невозможно. Пустят по кругу – кивают друг на друга. Поэтому, я сразу отдавал свою пайку на «общак».

Начштаба в меня графином кидал, я уворачивался, графин об сейф, карта с оперативной обстановкой тушью стекла.

– А я вам хрен писаря дам!

Наконец, мое терпение иссякло, на горизонте замаячила комендатура. А если «Кар» – Женя Малыгин – станет комендантом?

– Я что, ротным умирать буду?

– Ну нет должностей!

Должность я себе нашел, а вот рота пропала. Солдаты поняли слабину, распустились. Жена:

– Или рота, или я.

Начал Женя попивать и кончил, как остальные: спился и попал в ПСО к Логвинову. Вышел оттуда со справкой «хронический алкоголик» и мог не напрягаясь дослуживать в одном из испытательных подразделений. Сохранил за собой все права и льготы, кроме одной – получать спирт.

Верстание в солдаты

В советское время отлов рекрутов производился два раза в год и назывался почётной обязанностью граждан. Как, впрочем, и сейчас на Украине. Механизм отлова был предельно прост: кто не мог откупиться, шёл служить. Тогда , при избытке призывного контингента, освобождение от призыва стоило недорого. Из воинских частей во все концы необъятной Родины в военкоматы направлялись команды по отбору призывников. Первыми имели право набирать пограничные войска. Туда брали лучших, чтобы не перебежали к врагу. Потом набирали во внутренние войска МВД СРСР, чтобы стерегли врагов государства. Дальше гребли всех подряд. В танковые войска мог попасть солдат под два метра ростом, а на флот – метр с кепкой.

В состав команды по отбору входили пять человек, как правило, непричастные (не имеющие личного состава). Кроме того, с собой брали врача. Польза от него была одна – если кто подцепит триппер, вылечит без огласки. Команда начинала пьянствовать, как только садилась в поезд, и так – до места назначения.

Прибыли в Ульяновск. Там не по талонам только куриные ножки. Старшим группы был подполковник Хабаров, к слову – ни одного дня не носил ботинок, только сапоги, сам шил форму и полевую сумку:

– Она на моём теле, как портмоне.

И вот этот красавец показал нам пример:

– Найти блядей, чтобы выжить и сэкономить командировочные.

Чем хороши посудомойки: вкусно кормят, и на них жениться не надо. Я сгоряча снял бабу – работала в военкомате, кормила плохо, но всё же… Отец – начальник плодоовощной базы, но там из съестного – только грибы. Я за месяц охлял. Да ещё по ошибке поселился в номере «Люкс», ключи-то одинаковые. Там было неплохо, пока не подселили ко мне одного капитана со значком «отличник связист» на застиранном кителе. Привел я в гостиницу Костю Васильева – нашего полкового кассира. Он в то время заканчивал финансовое училище. Упились, как положено. Мы пьём, а капитан отвернулся к стене, сволочь, и лежит, сославшись на язву. Костя начал примерять его китель:

– Товарищ прапорщик, это мой.

– Нет мой, я тоже хочу побыть капитаном.

Я ему:

– Костя, это же не твой, брось.

Мы тогда пропили пятьдесят рублей – большие деньги по тем временам, а для нас и последние. Я через два дня уехал, а Костя остался учиться без копейки. Присылает телеграмму прямо в часть: «Вышли телеграфом 50 рублей, а то пропаду». Пришлось выслать.

Отбор носил сугубо формальный характер: списки отобранных тасовались как карты при шулерской игр. Сверяешь списки – половины уже нет – кому-то отдали. Начинаешь отбирать заново. В конце концов это надоедает, начинаешь соглашаться со всем. А если упрёшься, следует предельно простой ответ: этого в списках нет, потому что находится под следствием. В конце концов в РВСН попадали и «энурезы» и «психические». Утешало одно: другим доставались такие же.