Солдаты вышли из окопов…

Из-за угла вышла колонна рабочих с винтовками за плечами. Их вел унтер-офицер, и они шагали стройно, в ногу, держа равнение в рядах. По темным, точно обгорелым лицам, по курткам, по знакомому облику Мазурин узнал металлистов.

— Вот молодцы! — вырвалось у него. — Как гвардейцы идут!.. С какого завода, товарищи?

— Путиловцы, — ответили ему.

Он, с походным мешком за спиною, в мятой фронтовой шинели, присоединился к колонне и через минуту жарко разговаривал, засыпал рабочих вопросами. Несказанно хорошо было видеть их, вооруженных и организованных, как хозяев проходящих по улицам города.

— Далеко идете?

— В Петроградский комитет большевиков.

Он увидел красивое двухэтажное здание с балконом, где на косо укрепленном древке развевался красный флаг; у подъезда стояли матросы и рабочие. У него потребовали мандат и, посмотрев бумагу с печатью солдатского комитета, показали, куда идти.

Мазурин поднялся по мраморной лестнице на второй этаж, прошел несколько комнат, заполненных людьми, и заглянул в крайнюю, видимо служившую прежде гостиной. У окна за резным столиком сидели двое. Один — в очках, с черной бородкой, лет тридцати пяти на вид, в потертой кожаной куртке и простых сапогах. Он внимательно слушал, что говорил ему собеседник. Потом взглянул на Мазурина, остановившегося в дверях.

— Вы, похоже, прямо с фронта, товарищ? Присаживайтесь.

— С фронта, — подтвердил Мазурин. — Делегат солдатского комитета, большевик. Мне хотелось бы поговорить с кем-нибудь из членов Центрального Комитета.

— Очень хорошо! Человек в очках встал.

— И нам интересно побеседовать с вами. — Он крепко пожал руку Мазурину. — У вас и мандат, конечно, есть.

Он взял документ, не стал читать его, только посмотрел на фамилию, вернул мандат Мазурину и пригласил сесть.

— Приятно видеть мандаты солдатских фронтовых комитетов, — улыбнулся он. — Я — Свердлов. Ну, что у вас делается на фронте, товарищ Мазурин?

И Мазурин обстоятельно, не спеша, но с нескрываемым волнением рассказал о настроениях солдат, о первых шагах солдатских комитетов.

— Нам о многом придется поговорить с вами перед вашим возвращением на фронт, — выслушав Мазурина, сказал Свердлов. — О многом и важном! Условимся, что вы зайдете к нам завтра в десять утра. Это вас устраивает?

— Так точно! — с привычной солдатской четкостью ответил Мазурин. И, немного поколебавшись, спросил — это было главное, о чем он думал и на фронте и по дороге в Петроград: — Когда приедет Ленин?

И так страстно вырвался у него этот вопрос, что Свердлов, улыбнувшись, ответил:

— Мы скоро увидим его здесь.

…Мазурин медленно шел по улицам. Печатая шаг, промаршировал отряд щегольски одетых юнкеров с новенькими винтовками на плечах, с двумя офицерами впереди строя. Мимо в коляске проехал генерал, офицер скомандовал, и юнкера, повернув одним движением головы направо и перестав махать руками, так ударили сапогами о мостовую, что все прохожие невольно обратили на них внимание.

«Для этих как будто и революции не было, настоящая старая армия…» — подумал Мазурин.

Проходя мимо богатого особняка, он увидел в большом зеркальном окне выхоленное лицо мужчины. На мгновение их глаза встретились, и такая смертельная ненависть выразилась в глазах смотревшего из окна господина, что Мазурин непроизвольно сделал движение в сторону, как от направленного на него удара.

Он не заметил, как подошел к нему человек в рабочей куртке и хлопнул по плечу:

— Неужели Алексей?

Мазурин узнал Ивана Петровича и обрадовался. Они расцеловались.

— Никак с фронта? Надолго в Питер?

— Дня на три, на четыре. Сегодня был в Цека.

— Хорошо! Одно скажу: вовремя приехал. Ночевать у меня будешь.

— Спасибо. Как Сашенька твоя, здорова?

— Что ей делается! Золотая она у меня, верный помощник… Очень рад, что тебя встретил. У нас фронтовики-подпольщики на вес золота ценятся, — засмеялся Иван Петрович.

Они прошли Николаевским мостом, и, когда свернули на Конногвардейский бульвар, Иван Петрович взял Мазурина под руку и загадочно проговорил:

— Спать сегодня нам не придется. Пойдем на Финляндский вокзал.

От неожиданности Мазурин остановился.

— Ленин? Да?

— Ленин! Нынче ждем.

Охваченные предчувствием большого, радостного события, они шли молча и смотрели вдаль, где освещенные солнцем весенние облака плыли по небу, как алые знамена.

4

День шестнадцатого апреля (третьего по старому стилю) был праздничный, и заводы не работали. Утром в Цека большевиков было получено сообщение из Финляндии, что Ленин выехал в Петроград и должен быть вечером. Решили оповестить все районы, все заводы и воинские части о предстоящем приезде Владимира Ильича. На многих заводах изготовили плакаты: «Сегодня приезжает Ленин!» — и группы рабочих пошли с этими плакатами на Выборгскую сторону, за Невскую заставу, на Охту, за Нарвские ворота — к Путиловскому заводу.