Солдаты живут

Офицеры собрались у штаба, дожидаясь рапорта Суврина. Двое младших офицеров по очереди забирались на крышу, отслеживая приближение факелов, спускающихся к нам с длинного эскарпа, начинающегося у врат. Местные парни, они наверняка считали, что величайшее приключение в их жизни наконец-то началось.

Дураки.

Приключение — это когда ковыляешь по грязи и снегу, страдая от язв на ногах, глистов, дизентерии и голода, а тебя преследуют те, кто твердо настроен тебя как минимум убить. Были у меня такие приключения. И я играл обе роли. И не советую вам играть в эти игры. Лучше оставайтесь на уютной ферме или в своей лавочке. Заведите кучу детишек и вырастите их хорошими людьми.

Если новая кровь останется слепа перед реальностью, когда мы уйдем, то я гарантирую, что их наивность проживет недолго после первой же встречи с моей родственницей, Душеловом.

Суврин наконец-то прибыл, сопровождаемый посыльным, которого Дрема выслала ему навстречу. Похоже, он удивился количеству встречающих.

— Встань перед всеми и говори, — приказала Дрема. Моя преемница всегда говорит прямо и по существу.

Наступила тишина. Суврин нервно огляделся. Невысокий, темнокожий, чуть полноватый, он происходил из семьи мелких придворных. Дрема взяла его в плен четыре года назад, как раз перед тем, как Отряд вышел на Сияющую равнину, направляясь сюда. Теперь он командовал пехотным батальоном, а судьба явно готовила ему должность посолиднее, поскольку Отряд постоянно рос.

— Что-то прошло через врата, — сказал он наконец.

Все наперебой завалили его вопросами.

— Я не знаю, что именно. Один из моих людей доложил, что вроде бы заметил нечто, крадущееся между камнями по другую сторону врат. Я пошел посмотреть. Четыре года ничего не происходило, и я предположил, что это просто Тень или один из Нефов. Сноходцы постоянно к нам приходят. Но я ошибся. Я не сумел хорошо разглядеть это существо, но оно показалось мне крупным животным, черным и чрезвычайно быстрым. Не таким большим, как Большие Уши или кошка Сит, но, несомненно, более быстрым. И оно смогло самостоятельно пройти через врата.

Меня пронзил озноб. Я пытался отвергнуть мгновенно возникшее подозрение. Такое попросту невозможно. И все же я сказал:

— Форвалака.

— Тобо, ты где? — осведомилась Дрема.

— Здесь. — Он сидел рядом с несколькими Детьми Смерти, которых учили на офицеров.

— Отыщи эту тварь. Поймай ее. И если это то, о чем сказал Костоправ, убей ее.

— Легче сказать, чем сделать. Она уже поцапалась с Черными Гончими. И они отступили. Сейчас они лишь пытаются следить за ней.

— Тогда убей ее, Тобо, — Дрема не знает таких слов, как «попробуй» или «сделай что сможешь».

— Попроси Госпожу помочь тебе, — посоветовал я Тобо, — Она знает этих тварей. Но прежде чем что-то предпринимать, мы должны обеспечить защиту для Одноглазого.

Если это действительно меняющая облик и пожирающая людей пантера-оборотень из нашего родного мира, то речь может идти только об одном-единственном монстре. И это существо ненавидит Одноглазого глубочайшей и всепоглощающей страстью, какую только можно вообразить, потому что Одноглазый убил единственного чародея, способного снова вернуть форвалаке человеческий облик.

— Ты и правда думаешь, что это Лиза Бовок? — спросила Дрема.

— Есть у меня такое предчувствие. Но ты ведь говорила, что она сбежала с равнины через хатоварские врата. И что вернуться она не сможет.

Дрема пожала плечами:

— Это то, что показал мне Шевитья. Возможно, я лишь предположила, что она не сможет вернуться на равнину.

— Или, возможно, она завела себе там новых друзей.

Дрема развернулась и рявкнула:

— Суврин?

Суврин понял:

— Я приказал всем сохранять максимальную бдительность.

— Тобо должен проверить заклинания на вратах, — сказал я. — Мы ведь не хотим, чтобы через них начали просачиваться Тени, раз форвалака сумела прорваться. — Впрочем, с большим потоком Теней парень все равно не сумел бы справиться. Эту честь пришлось бы предоставить его скрытным местным приятелям. Недостаток технических знании об устройстве врат как раз и был главной причиной того, что мы до сих пор торчали в Стране Неизвестных Теней.

— Я это поняла, Костоправ. Могу я приняться за работу?

Я находился у Дремы под каблуком. Когда тебя считают бесполезным, это ужасно раздражает. Такое состояние знакомо большинству из нас — тем, кого Душелов обманула, пленила и похоронила заживо на пятнадцать лет. А за время нашего заточения Отряд изменился. Даже Госпожа и Мурген, сохранившие хоть какую-то связь с внешним миром, теперь обнаружили, что стали отчасти маргиналами. Впрочем, Мурген не возражает.

Культура Отряда стала для нас весьма чужой. Северный дух почти не сохранился. Лишь несколько мелочей в том, как делаются дела, и мое собственное гордое наследство — интерес к гигиене, совершенно чуждый для этих краев.