Солдаты звездного фронта

Шли еще часа два, обходя деревья-гремучки, чьи ветви встряхивали орехами, словно маракасами, издавая четкий перестук. Растения по соседству улавливали сотрясение воздуха и тоже дергали погремушками. А кусты спиральника, стоило лишь приблизиться к ним, начинали корчиться, завивая колючие лозы, выхлестывая на манер бича. «Глаза!» – кричал Фаа.

Лагерь партизаны устроили на берегу моря, под сенью громадных, как секвойя, лесных великанов, только повыше – могучие стволы вздымались на высоту никак не меньше двухсот пятидесяти метров и были при этом совершенно безвредны.

Их развесистые кроны прикрывали лагерь с воздуха – чтобы разглядеть палатки, тому же флаеру надо было опуститься ниже сотни метров. И тогда он попадал под удар лучевиков.

Конечно, звену космоатмосферников этот лагерь был нипочем, они бы его сожгли за пару секунд, вот только Внешний флот Лоа не имел права вести боевые действия на планетах Содружества. Ну, если, конечно, не война.

Фаа сразу повел землян с тавассианами к «полевому командиру». Звали командира Таи Ао, и был он несколько грузен для боевика, но подвижен и, надо полагать, умен. Поняв из короткого рассказа главное, Ао кивнул и велел помощнику накормить прибывших, включая освобожденных рабов.

Признаться, Ломов хотел поначалу переговорить со своими, уточнить цель и пути ее достижения, но он до того устал, а похлебка была до того сытной, что еле доплелся до свободной палатки. Упал – и уснул.

С утра был завтрак, после чего Ао тонко намекнул, что кормить их «на халяву» никто не собирается. Ну, как намекнул – вежливо попросил помочь с расчисткой участка под посев. Разумеется, земляне не отказались потрудиться на благо.

Никаких киберов и даже электропил у мятежников не было, деревья рубили топорами, оттаскивали в сторону, обрубали сучья – на дрова, корчевали пни. К вечеру удалось расчистить немаленькую деляну. Умаялись, конечно, но, как выразился Сулима, «зарядка полезна!»

На третий день «сельхозработы» удалось закончить пораньше, и земляне, отоспавшись, отъевшись на местных харчах, решили устроить пикничок с шашлычком. Раша с Кошем уговорить удалось запросто.

Расположились на берегу. Максим натаскал хворосту из недалеких зарослей спиральника, где деревца росли, утыкаясь верхушками в песок, закручивая стволы на манер радиальной пружины, завиваясь и переплетаясь. Михалыч священнодействовал у костра, обмахивая шампуры, а Ломов был занят самым ответственным делом – выдерживал в холодном роднике кувшинчик с местным винишком, наливкой из ягоды хасс.

В эти неспешно утекавшие, словно растянутые минуты Антон ощущал покой. Ему было хорошо.

Как и Иван, он думал о Земле, помнил, что приносил военную присягу в России, и это с ним навсегда. Ломов, скажем так, подумывал вернуться, но пока лишь смутные мысли на эту тему посещали его.

Честно говоря, серьезно он не искал пути выхода. Да и что их искать? Разве нельзя было уговорить тех же тавассиан после виктории над пиратами еще разок слетать к Солнцу и вернуть их троих на Землю?

Допустим, что это ему бы удалось, невзирая на Кепеша. В крайнем случае можно было и силу применить. А смысл какой?

Ну, вернутся они. И что? Будут ждать прибытия носолобых?

Нет, капитан предложил единственно верный вариант – стать своего рода шпионами-добровольцами, накопить побольше информации и вернуться с бесценным грузом знаний. Да один только гравипривод чего стоит! А кварк-реактор? А эмбриотекты? Список технических диковин можно длить долго. Грех упускать такой бонус для России-матушки.

Поднимется РФ, как на дрожжах, мигом разбогатеет, и новый Советский Союз сам собою сложится – все «братские (бл…ие?) республики» наперегонки полезут обратно…

Антон втянул носом воздух. Запах моря был немного другим. Все было на месте – соль, йод, но местные гниющие водоросли припахивали несколько иначе, чем на Японском или Черном море, привносили ноту терпкости.

Отпылал роскошный зеленый закат – чистый изумруд, малахит, берилл. Высыпали звезды, взошли две луны – одна побольше, другая поменьше.

– Любуешься? – негромко спросил Сулима.

– Есть немного.

Фыркая, подошел Чернов в одних трусах.

– Купался, что ли?

– Ага! – жизнерадостно ответил сержант.

– А такую живность, как хватун, не встречал? Вижу, вижу, что разминулись, иначе не искал бы ты сейчас полотенце…

– Чё за хватун? – насторожился Максим.

– Зверюга такая, вроде как живой капкан.

– Прямо как капкан?

– Ну! Волчий, как минимум. Идешь себе, идешь в набегавшую волну, наступаешь на песочек, а оттуда две челюсти – цап!

– А еще тут рыбы-удавы водятся, – зажмурился лейтенант. – Колючие, главное – как начнут тебя давить, так всего и прокомпостируют, как эти… ветверуки у пропилеев. Или… как их… рыбы-копья. Разгоняются – и втыкаются тебе в живот! Ну, или там, в задницу. Да так, сволочи, расщеперятся, что черта с два вынешь. Да-а… Жизнь, она такая…

– Врете вы все, – сказал Максим неуверенно и тут же похвастался: – Глядите лучше, чего я нашел! «Морской воск». Помните, нам Фаа показывал?