Солдаты

Он жестом показал на юг, где в полудюжине миль отсюда они скрывались после побега.

— Я отлично им управляю.

Ганс наклонился, пожал руку мужчине, и поскакал дальше.

За прошедшее время они подготовили четыре поезда. Четыре локомотива потащат в общей сложности тридцать платформ и крытых вагонов, все они были битком набиты более чем пятнадцатью сотнями чинов. Значительное большинство чертовски мало знало о том, что они делали. День назад они были рабами, зная, что они будут жить, только пока будут работать. А сейчас их погрузили на поезд, отправляющийся на восток, прямо в сердце бантагской империи. Если у них вообще было хоть какое-то ощущение об этом, они, несомненно, знали, что собирались умереть. Он видел страх и обреченность у многих, оторванных от оцепенелой жизни смертника, но все-таки жизни. Некоторые были охвачены огнем желания мести, сжимая выданные пистолеты так, что когда Ганс проезжал мимо, они заставили его понервничать. Достигнув передового паровоза, он ответил на воинское приветствие Сеету, одному из людей Кетсваны, который быстро продвинулся от сержанта, до командира этой боевой операции.

— Готов? — спросил Ганс.

Сеету кивнул нетерпеливо.

— Все локомотивы стоят под парами. Пара этих чинов работала на железной дороге, так что они знают, как управлять паровозами и что находится впереди.

— Помни. Пока много света, двигайтесь медленно. Если там есть кто-то с мозгами, они разломают колею. На каждой стрелке и станции, которые вы проходите, убедитесь, что вы перерезали телеграфную линию. Собирайте каждого чина, которого повстречаете; если вы захватите еще поезда, то берите их с собой.

— Мы пройдем весь путь до самого Гуаня.

Ганс промолчал.

— Похоже, это будет трудной задачей, Сеету. Я хочу, чтобы ты добрался вперед настолько далеко, насколько сможешь. Но помни, они могут отрезать вас позади, как только вы пройдете. Если вы сможете преодолеть тридцать или сорок миль по той дороге и начнете там все крошить, это купит пару дней местным жителям, чтобы успеть организоваться.

Сеету ничего не ответил.

— Сынок, я не буду лгать. Почти нет никакой надежды, что вы пройдете через это. Они, скорее всего, устроят ловушку, позволят вам пройти, отрежут железнодорожные пути впереди и позади, затем окружат вас и прикончат. Постарайтесь заметить это, остановитесь, затем медленно тащитесь назад, разрушая полотно, сжигая мосты. Если они действительно заманят вас в ловушку, — он заколебался, — ну тогда, возьмите с собой столько ублюдков сколько сможете и разнесите все в пух и прах.

— Я умер где-то год назад, — ответил Сеету. — Каждый день, который вы дали мне с тех пор, это дополнительный подарок богов. Ганс, я не остановлюсь. Ожидайте увидеть меня в Гуане завтра.

Ганс наклонился, пожал его руку, и поехал далее. «Странно, как мы все ощущаем этот путь», подумал он. «Ты возвращаешься из могилы и после такого, это подарок».

Ганс развернул коня и медленно поскакал от железнодорожного депо, ведя свой путь мимо стрелковой цепи чинов, двигающейся сквозь все еще горящие руины бантагского лагеря из деревянных бараков.

Таким образом, они даже отказались от жизни в своих юртах. Необычные, огромные круглые строения были точными деревянными копиями их палаток. Еще одно изменение, касающееся человеческого пути развития. Чины были не намного лучше, чем кишащая толпа, возглавляемая полудюжиной его солдат, которые отчаянно выкрикивали приказы, пытаясь создать хоть какое-то подобие организованности.

Похоже, все это из-за шока после воздушной атаки, из-за бунта поднятого десятками тысяч жителей Сианя, которые выиграли это сражение, осознал Ганс. Огромное количество бантагов было деморализовано. Он задавался вопросом, сколько по-прежнему скрывалось за городом и окруженных на складах и лагерных стоянках.

Как будто в ответ на его вопрос рядом просвистела винтовочная пуля. Впереди послышались крики и беспорядочная пистолетная пальба. Он поехал дальше.

Достигнув основания восточной стены, он с осторожностью объехал вокруг гор трупов бантагов, убитых при попытке вернуть себе город. Чертовски глупая атака. Им нужно было просто потерпеть, дождаться подкрепления, затем обстреливать это место, пока обороняющиеся не запаникуют. Дурацкое высокомерие, чтобы взять и атаковать так, как это сделали они.

Скача вдоль стены, он добрался до северной стороны города. Взлетное поле ясно выделялось на фоне яркого света адского пламени. На выстроенных в линию машинах работали двигатели. Джек, заметив, что он подъезжает, медленно приблизился.

— Я собираюсь придать этому официальный статус, — заявил Джек, подойдя и помогая Гансу слезть с лошади.

— Я знаю, знаю, — вздохнул Ганс.

— Мои экипажи и машины на пределе. Мы кружили над этим проклятым городом полночи, пока здесь продолжалось сражение.

Он жестом показал на тела, распростертые по периметру взлетно-посадочной полосы.

— Затем мы вернулись и снова приземлились, при этом потеряв еще три корабля. Ганс, их количество уменьшилось до двадцати двух штук, в среднем осталось по двести патронов на «гатлинг».