Соленое озеро

Дать ответ я хотел Т. А. Гайдару и посоветовался с Алексеем Васильевичем Янгуловым, он когда-то работал с братом матери в волсовете. Когда я закончил вопрос, старик вскочил, еле отплевался и побагровел от ярости. «Этот черт (айна, в смысле нечеловеческое существо – перевод) сколько невинных хакасских, русских людей сгубил. Сколько сам расстрелял, порубил шашкой, под лед запихал с солдатами и сам, невинных от себя под лед».

Много Алексей Васильевич рассказывал о нем и ни разу не назвал Гайдара человеком и именем человека, не имею права, говорит, называть, не человек он, хуже черта. Он поведал о воспоминании, пришедшем в голову, – рассказ чекиста, бывшего с заданием в соловьевском отряде, Михаила Чарочкина (имя отца Михаила не помню уже). Соловьев, когда узнал о Голикове, о том, что тот расстреливал без суда и следствия хакасов и первый раз спускал под лед, «Теперь, – сказал Соловьев, – хакасы все ко мне в отряд придут, больше никто не поверит чоновцам». Да и правда, многие солдаты красные убежали и хакасы тоже к Соловьеву, любили его, спасались от смерти.

В шестидесятые годы у меня умер зять. Приехал я на сорок дней в улус Поос Шарыповского района, в улус, где я родился. Немного позже пошел половить рыбу на наше озеро и позвал с собой Семена Епифановича Тюндештеева. Когда мы сидели на помосте из фанеры, он нахмурился и говорит: «Гриша, а может, мы сейчас сидим на костях наших людей, убитых Голиковым, хакасских людей. Ведь и в это наше озеро, народ говорит, под лед сам лично пихал почти живых людей еще. Много, очень много, шибко много. Я, как и другие односельчане, давно здесь не ловлю рыбу и никто не ест рыбу этого озера. Хоть и хорошая она, жирная». Много в это время узнал об отце Тимура, но не стал писать сыну о делах отца. Ведь по нашим законам за дела отца не должен сын нести ответственность. Вот таким был и такими делами прославился красный командир Аркадий Голиков. И теперь не знаю, почему в Орджоникидзевском районе деревню надо мне называть Гайдаровск, присвоили имя его. Проклятое имя дали деревне. Надо по-хорошему этой деревне настоящее, людское имя старое вернуть.

Да, я очень думаю седой своей головою, что детский писатель А. Гайдар известен миллионам детей с хорошей стороны. Его книги знают во многих странах мира. Они учат детей быть хорошими, учат добру и справедливости. Эти книги и я много имея перечитываю. Думаю, правда, автор хорошо пишет о детях. Да и много времени уже прошло с тех пор. Но думаю, что Гайдар – писатель и Голиков – красный командир это два разных человека. Один людей справедливости и добру учит. Другой этим людям шею резал, души вынимал – без людских похорон уничтожал (можно перевести как душегуб, не только тело, но и душу уничтожал). Страшно не быть погребенным, душа вечно будет тревожить, беспокоить родственников.

Изо дня в день умирают люди, знающие плохие дела Гайдара, нечеловеческие дела Голикова. Эти дела и события будут знать лишь те люди, кому отцы их рассказывали. Да и мы скоро уйдем в другой мир – старики и старухи. Как я сейчас. Нам тоже уже мало дней осталось на этом свете. Поэтому от сердца и головы седой мысли идут здесь высказанные. Людям расскажу и там буду, в другом мире рассказывать.

Григорий ИТПЕКОВ.

Переведено с хакасского в сентябре 1993 года.

От переводчика – Перевод калькированный, то есть не литературно-обработанный, почти слово в слово. При переводе чувствуется, что статья была подвергнута серьезному редактированию, которое не смогло до конца сгладить углы даже с точки зрения 1991 года. Хотя некоторые понятия стали расплывчатыми и разорванными. Но боль и основные мысли человека сохранились. Возможно, убраны цифры убитых лично Гайдаром, как не имеющие документального подтверждения. Автор ныне жив, не боится, со слов знающих его, репрессий со стороны российских властей – перед небом в любом виде предстану честным.

Еще один документ попал нам в руки.

Георгий Федорович Топанов, известный хакасский писатель, пишущий как на хакасском, так и на русском языках. Ныне пенсионер, проживает в городе Абакане. Нижеприведенная статья хранится в литературном фонде ХакНИИЯЛИ, написанал в январе 1991 года. Разослана по очереди в 4 (четыре) местные, в том числе на хакасском языке, газеты и 2 (две) краевые, также в журналы, как республиканские (местные), так и региональные. Отовсюду пришел вежливый, понятный ему, но без объяснений, отказ, «извините, пока напечатать не имеем возможности, поймите правильно».

ЖИЗНЬ МОЯ, ЖИЗНЬ МОЕЙ РОДИНЫ

Начну с самого начала. Первые впечатления детства печальные, трагические, потому и теперь они вспыхивают яркими картинками, что заставляет меня и сейчас закрывать глаза, чтобы не видеть.