Соленые брызги ярости (СИ)

– Это ты Скальпелю расскажешь. Его ребятки, кстати, с минуты на минуту здесь будут. Так что не переживай, он знахарь сильный, в клинике тебя подлечит, ножки-ручки по новой отрастит. И снова отрубит. Но не так, как я, а побольнее… Так веселиться с тобой он сможет ух как долго…

– Млять, Рихтовщик! Давай без него порешаем. Помнишь, ты по рации базарил, что я бабла тебе торчу: за тачку и трофеи… У Зубоскала под кассой тайник. Там три красных жемчужины. Забирай все, и мы в расчете.

– Заманчиво, конечно… А с другой стороны, сам посуди, мне ж гораздо спокойней будет, когда ты и твои гаврики на какое-то время потеряетесь в застенках Скальпеля. Хоть вздохну свободно. А то засады эти ваши постоянные, прям, достали – честное слово…

– Братан, слово даю, с сегодняшнего дня я и мои парни забудем о тебе.

– Эх, чую, аукнется мне моя доброта. Но так уж и быть… Отвечаешь на мой последний вопрос, и я тебя с братвой тут же добиваю.

– Уговор!

– Искалечившие Белку муры украли даму – зовут Мараджела. Она тоже моя подруга. Скажи: куда они ее повезли?

Эпилог

Эпилог

Скальпель шумно плюхнулся на стул, и отхлебнул из стоящего напротив Ртути стакана.

– Хорош виски жрать, докладывай, – проворчал откинувшийся на спинку кресла хозяин Вешалки.

– Да тухляк полный выходит, шеф. Предъяву выставить никому не получится.

– Даже так?

– Угу… Короче, благодаря Рихтовщику удалось выяснить, что боты это у нас в стабе накуролесили. Девку украли, и свалили по-тихому.

– Куда ж, стесняюсь спросить, твои бравые парни смотрели?

– Куда надо смотрели, – проворчал Скальпель. – Сам же запретил на границе жесткий шмон въезжающим устраивать. Мол, не стоит превращать Вешалку в тюрьму, а то жители разбегаться начнут, как тараканы.

– И правильно говорил. Стаб должен развиваться.

– Вот он, мля, и развивается. Все как ты хотел. Народ валом прет. Каждый месяц прирост населения больше двух сотен… Поди уследи за всеми при такой политике широко распахнутых ворот.

– Ой, вот демагогии не надо. По ушам ездить парням своим будешь. А передо мной будь добр держать ответ, как начальник охраны. Раз ботов проглядел, имей смелость признать свой косяк.

– Да, твою ж мать!..

– Кто ублюдков в стаб провел – выяснил?

– Шайка Гвоздя. Они две недели назад к нам в стаб прибыли. Поселились у Зубоскала в доме – типа, его кореша.

– Залетные, значит… И что за две недели не прощупал: кто такие, чем дышат?

– Гвоздь их – конкретно прошаренный тип. Сам ко мне в первый же день познакомиться нарисовался. Честно рассказал, что у него под началом двадцать восемь опытных охотников. И выразил готовность работать под нашим крылом… Ну я решил испытать их в деле. Доверил пару заданий. Справились отлично…

– И проверять их подноготную не стал.

– Млять! Шеф, не мне тебе объяснять, что из-за регулярного наводнения окрестностей тварями большого города у нас острая нехватка охотничьих бригад. А тут, считай, уже сработавшаяся группа, готовая сотрудничать на наших условиях.

– Да у нас не стаб, а притон какой-то! Берем шваль всякую без разбора!.. Сейчас-то, надеюсь, выяснил, что за гусь этот Гвоздь, водящий дружбу с ботами?

– Выяснил, – проворчал Скальпель. Глотнул для храбрости вискаря и обреченно объявил: – Главарь шайки муров.

– Твою мать! – выругался Ртуть и, отобрав у помощника стакан с вискарем, тоже основательно к нему приложился.

– Ты представляешь, что будет, если по округе пойдет молва, что в Вешалке привечают муров?.. Значит так, Скальпель. Я хочу, чтоб ты устроил публичную казнь Гвоздю и его подельникам. Чтоб умирали ублюдки долго, и каждый из них страшно при этом мучился. И чтоб увидевшие казнь люди рассказывали потом всюду, как люто ненавидят муров в нашем стабе!

От слов хозяина Вешалки Скальпель совсем скис.

– Так. Чую, сюрпризы не кончались, – проворчал Ртуть, заметив подавленный вид приятеля. – Ну давай, добивай меня.

– Рихтовщик перебил всех муров, по прихода моих людей. Нам некого казнить.

– Снова Рихтовщик, – закатил глаза Ртуть.

– Ты ж запретил его прессовать… И он от нас сбежал.

– Так, давай сначала, и по порядку, как все было.