Соленые радости

Юрий Власов Соленые радости

Издательство «Советская Россия»

Москва – 1976

© Издательство «Советская Россия», 1976 г.

Г лава I

Первым подходом в толчковом упражнении я обеспечил себе победу на чемпионате Москвы. У меня в запасе оставались две зачетные и одна незачетная попытки.

Поречьев прибавил к штанге семь с половиной килограммов – это был новый всесоюзный рекорд. У меня никогда не было рекордов.

Флаги теребил сквозняк. Помост пугал одиночеством и белизной.

Я не чувствовал веса и от волнения перетащил штангу. Она ударила меня сверху, когда я уже был в «седе».

Я буквально вылетел с весом на прямые ноги. Я очень суетился. И лишь избыток силы спас меня от срыва. Я работал резко и неточно, но сила исправляла погрешности.

Не приняв устойчивого положения, я послал штангу наверх. Я работал неряшливо, но отчаянно. Штанга легла на прямые руки. Все произошло мгновенно. Рекорд был мой!

Не успел я шагнуть с помоста, как кто-то схватил меня за руку. Сначала я не понял, что нужно этому человеку. Но он дергал меня за руку и кричал: «Иди на мировой!»

Я почувствовал растерянность своей улыбки. Этот мировой рекорд был рекордом самого Торнтона! Он превышал мое лучшее достижение на двенадцать с половиной килограммов! В любом случае нужно несколько лет, чтобы пройти это расстояние. Этот рекорд был моей мечтой. Только мечтой.

Я не прикасался к грифу, а чувствовал тот вес. И как он прессует. И как я задыхаюсь в «седе». И как он может разбить суставы, если опоздать с подворотом локтей. Я уже повреждал запястья. Это движение следует выполнять мгновенно и без сомнений. Надо успеть с движением за ничтожное время. Надо успеть обойти гриф в подрыве и принять его на грудь. Если замешкаешь, штанга погонит локти вниз и они упрутся в бедра. И я сжался в предчувствии боли.

«Иди на мировой!» – твердили уже все.

Я оглянулся. Поречьев должен был выручить. Поречьев невозмутимо смотрел на меня.

Я выдавил: «Ставьте рекорд».

Публика отшатнулась. По залу зашелестели мои слова. Все торопливо кинулись на свои места.

Я не стал уходить за кулисы. Я стоял и смотрел, как собирают штангу. Я все время чувствовал огромность будущего «железа». Я улыбался, но улыбка была жалкой. Кто-то поправлял лямки моего трико. Кто-то насыпал канифоль и заставил меня растереть ее штангетками. Это было необходимо для «ножниц» в посыле. Ноги стопорятся липкостью канифоли. Кто-то заставлял меня вдыхать нашатырный спирт.

Поречьев выдрал из-под трико полурукавку и натирал растиркой спину. И уже совсем ни к чему кто-то заставил меня пожевать лимон.

И все твердили: «Давай мировой!»

Я смотрел на штангу и не смел думать о победе.

По стеклам сыпался снежок. Белой пылью срывался с оконных переплетов.

Я терял себя и не знал, что делать.

Судья назвал мое имя. Зал встрепенулся и замер. И я остался совсем один.

Штанга была чужой. И я не знал, как приладиться к ней. Я был обречен. Я чувствовал себя обреченным. Но я должен был пройти через обреченность. Теперь уже поздно – я должен был войта под «железо».

Это был просторный спортивный зал, в центре которого стоял помост. В крашеном коричневом полу отражалось ненастное небо. Места за судейскими пультами занимали новые судьи.

Пот пощипывал кожу. Я промокнул лицо полотенцем. Подошел к помосту. Высушил руки и грудь магнезией. Это был не порошок, а цельный кусок магнезии. Я натер им грудь. Потом стряхнул с груди крошку и втер в ладони.

Я не знал, как быть, и отодвигал время встречи с «железом».

Я очень медленно вышел на помост. Захрустела канифоль. Я раздавил ее и еще раз натер ботинки. Я казался себе нелепым и ненужным.

Я опустил руки на гриф, не зная, как приладиться к этому «железу». Гриф был тяжел и глух надетыми дисками. Я наметил взглядом линию ступней, опробовал равновесие.

Не было привычных чувств. Я не знал, как вести себя. Я принял старт. Когда боишься веса, всегда сгибаешь руки. Мои руки были согнуты.

Я прясел, как для толчковой тяги. Я поймал себя на том, что готовлюсь к толчковой тяге, а не собираюсь брать вес. И я, как в предельной тяге, замедленно потянул вес ногами. Уже почти со старта руки подхватили вес на «крючки» – даже толчковую тягу я выполнял неверно. Страх навязывал ошибки.

Я ощутил согнутость рук – вес дернул их и распрямил, но я грубо нарушил очередность включения мышц и потерял в скорости.

Тяжесть отозвалась в пояснице. Спина противоестественно и больно подалась вперед.

И я снова нарушил очередность усилий – опять согнул руки. Я попытался разогнать вес руками. Но это было невозможно. Сначала инерцию веса преодолевают самые мощные мышцы. Я опередил включение мышц спины, сократив время их приложения.

Вес завис у колен.

Я подхватил его спиной, потом снова руками и уже в самом последнем усилии ударил его мышцами голеностопов.

Вес натянул мышцы.

Я пошел в «сед». Я уже знал, что не возьму вес.

Штанга была впереди и не освобождала мышцы. Я не был готов для ухода. Вес давил меня, не отпускал. И, упираясь в него, я пошел вниз.