Соленый периметр

- Хватит, - машинально соглашается Валька. Он потрясен: то, что произошло с ним, улеглось, оказывается, в какие-то двадцать минут!.. Треть окружности циферблата...

Они идут по темному песку. Вдоль их пути с шипеньем расстилаются полотнища пены...

- Слышь, Валюха, - шепчит Серега, - а ты что - на разряд плаваешь? Нет?! Ну, ты силен! Не, я бы так... Что ты! Без жилета, холодища такая! Да, галету хочешь? Придем когда, свитер у меня возьмешь, водолазный.

Теплый. Ну, ты выдал, а?!

Валька идет и улыбается про себя. Все это, конечно, будет - разговор с командиром, взыскание, комсомольское собрание... Пусть, заработал! Валька даже знает, за что его будут ругать: за легкомыслие, за самовольство... За дурь, наконец! Но - не за проступок. Ибо его, проступка, у него не было, и прекрасные люди, что его окружают, понимают это отлично! В конце концов, они и сами такие же...

И еще. Валька знает, что теперь до конца службы он для ребят - Кентавр. Это тоже точно! Ну, что же - нормальное прозвище. Ничуть не хуже, чем, например, Мухомор! А?

"ЧП" на рассвете

Её сделали умелые руки...

Её сделали умелые руки: сварили крепкий корпус, осторожно залили в него расплавленную желтую, похожую на мыло, массу, установили хитроумную аппаратуру, что высунула наружу чувствительные свинцовые рожки и длинный нерв - антенну.

Потом другие руки прокатили ее по палубе корабля, и где-то в заданном районе моря, обозначенном на секретной карте двумя латинскими буквами, мина тяжело плюхнулась в волну и ушла вниз. Корабль торопливо пошел дальше, а она осталась висеть в темной глубине, вцепившись якорем в песчаный грунт...

Спустя еще несколько дней над тем же районом моря загромыхали артиллерийские залпы. Небо исчертили инверсионные следы боевых самолетов и ракет класса "воздух - земля". Черный дым от горящей на воде нефти закрыл горизонт. Газеты скупо говорили о "региональном вооруженном конфликте"...

А потом море тщательно утюжили трудяги-тральщики. Штурмана со вздохом облегчения стали аккуратно перечеркивать на своих картах тревожную красную надпись: "Опасный для плавания район"...

Но мина чудом уцелела. Шли годы. Металл якорного троса разъела ржавчина, и однажды, в черную беззвездную ночь, она всплыла наверх. Словно осматриваясь, она покрутила своей бесформенной от наросших водорослей головой и медленно тронулась на север, волоча за собой жало антенны.

Море было пустынным...

Её сделали другие, но тоже умелые руки...

Ее сделали другие, но тоже умелые руки: сварили крепкий стальной корпус, установили в нем могучие машины и умные приборы, покрыли белой эмалью переборки и прикрепили бронзовую табличку с номером корабля.

Каждый раз, спускаясь по крутому береговому трапу, командир с нежностью смотрел на ее узкий изящный корпус, вытянувшийся вдоль базового пирса. Он часто ловил себя на несбыточном желании: увидеть однажды свою лодку со стороны - там, в глубине, невесомо летящую в зеленоватых толщах океана. Конечно, командир отлично знал, как будет двигаться его корабль, когда боцман начнет менять глубину, а рулевой - курс. Но увидеть собственными глазами, как огромное и в то же время стремительное тело корабля начнет, чуть накренившись, описывать виток гигантской спирали, взмывая из темной зелени глубин к тусклому пятну солнца, - это было бы для него зрелищем удивительным и прекрасным...

Старший помощник встретил командира на носовой надстройке:

- Товарищ командир, лодка к бою и походу готова! Скользнув вслед за командиром в узкую дверцу, добавил неофициально:

- Тут, Лев Александрович, час назад молодого электрика прислали... Механик меня уговаривает в море его взять. Пусть, дескать, сразу окунется!..

- Ну что же... добро, пусть идет. Это только на пользу! - отозвался командир. И каким-то сразу отвердевшим голосом скомандовал:

- По местам стоять, со швартовов сниматься!

Еще через полчаса лодка, погрузившись, прямо из дифферентовочного полигона двинулась к югу.

...Еще полчаса и всплытие

Командир устало провел рукой по щеке - явственно ощущалась ладонью вылезшая за последние сутки щетина. Ну ничего: еще полчаса - и всплытие. Тогда побреемся...

На душе было покойно: все, что было сделано, сделано отлично! Какой же толковый, хороший народ подобрался на корабле, честное слово! И даже этот, молодой электрик... как его?.. Да, Ванин! Ведь только что пришел, а так хорошо держался, когда сыграли аварийную тревогу! Молодец! И "подводное крещение" отменно выдержал...

Командир улыбнулся, вспомнив, как вчера Ванина вызвали в центральный и, согласно традиции, "окрестили" по-подводному, как каждого новичка, впервые участвующего в погружении.

В этот раз трюмные расстарались, добыв где-то синюю эмалированную кружку прямо-таки уникальных размеров. Боцман набрал в кружку воды из краника глубиномеров, сказал что-то торжественное и, подмигнув остальным, вручил сосуд Ванину.