Солги мне на удачу

Дар вдруг ухватил за руку и дернул к себе, и я пискнуть не успела, как оказалась в его объятиях, практически на коленях. И его губы накрыли мои… Жадно, почти грубо, нетерпеливо, словно я была источником для умирающего от жажды. Дыхание перехватило, воздух резко закончился в легких, а дар речи временно ушел в отставку. Тело зажило собственной жизнью, послушно прильнув, руки обняли за шею, притягивая ближе, и я уже отвечала не менее страстно и жадно, покусывая губы Дара и дразня языком, вовлекая в чувственную игру. Плевать на приличия, на то, что нас могут видеть, на данный момент мне до всего этого вообще никакого дела не было. Мир сузился до горячего рта, захватившего в плен и лишившего последних мыслей о сопротивлении, до сильных рук, стискивавших в объятиях, и не знаю, до чего бы все дошло, если бы Дар не отстранился первым.

– Вот теперь я уверен, ты точно будешь вспоминать меня, – чуть хриплым, безумно чувственным голосом сказал он и тихо усмехнулся отпустив.

Во мне тут же взыграл дух противоречия, и я вздернула подбородок, хотя губы наверняка припухли и их покалывало от сумасшедшего поцелуя.

– Не дождешься, – сквозь зубы ответила и поспешно выбралась из экипажа.

Хорошо у меня есть некоторое время, чтобы неторопливо дойти до дома и привести себя в порядок. У Армана точно глаз наметан, и он заметит и румянец, и губы, и глаза наверняка блестят, как у обожравшейся валерьянки кошки. Тьфу… Для верности я полчаса побродила вокруг, размеренно дыша и думая о предстоящем завтра мероприятии, чтобы окончательно успокоиться, и только тогда пошла домой. А увидев в гостиной канцлера, отчетливо поняла, что не хочу сегодня никакого секса. Я… я просто не могла в постели с Арманом думать о другом мужчине. Это казалось низким, мерзким и каким-то неправильным. Если же у нас будет секс, то мои мысли точно будут далеки от Армана, чтоб черти драли этого Дара неделю без перерыва!!

– Привет, – поздоровался он, когда я положила сумочку на комод у двери. – Полагаю, снова встреча с Франсин? – с легкой иронией спросил канцлер, выгнув бровь.

Я кивнула, вдруг навалилась усталость и захотелось просто тихого спокойного вечера. Ведь завтра наверняка предстоит тот еще денек, уверена, пикник принесет множество сюрпризов, а вот каких, это большой вопрос. Немного подумав, о нападении решила не говорить, иначе придется признаваться, где же я все-таки была. А не хотелось. Мелькнула мысль, не попросить ли Даррена разузнать… Но я ее тут же отодвинула. Нет, хватит с него и одного задания, пусть сначала найдет мою тетку.

– Ты же не думал, что я буду сиднем сидеть дома и ходить только на эти скучные светские мероприятия? – в тон ему ответила и направилась в спальню, на ходу расплетая прическу.

Конечно, стоило ожидать, что Арман пойдет за мной и в гардеробную. Обнимет, прижавшись, поцелует в шею и шепнет на ушко:

– Я полагал, что по вечерам ты в самом деле не будешь шляться по всяким сомнительным местам в компании главной сплетницы Эрхельма. – Его пальцы быстро справились с застежкой платья, потянув ткань с плеч.

Что-то подсказывало, если я попытаюсь мягко намекнуть, что не в настроении, Арман с еще большей настойчивостью примется доказывать, что головная боль – не повод отказываться от секса. На мгновение по губам скользнула грустная усмешка, а потом я выкинула все мысли из головы. Чертов Дар и здесь оказался прав: я думала о нем. Пусть не все время, но… думала. И это тревожило…

Арман не остался со мной до утра, к моему тайному облегчению, ушел спустя несколько часов, и я наконец уснула крепким сном и без сновидений, вымотавшись за этот безумный долгий день.

– Так, значит, ты нашел приют, в котором жила Ауриния. – Арман пробежал взглядом отчет Серого Паука. – Хорошо, что с бабушкой королевы?

– Южных кровей, темпераментная, из маленького королевства, одна из младших принцесс, – принялся говорить Франсуа то, что и так отображалось в отчете.

Но он знал, канцлеру нравится именно слушать, и продолжил:

– Вспыльчивая, злопамятная, обладала знаниями своего народа, довольно специфической магией, больше известной как ведьминская. За глаза ее так и называли, ведьмой. Боялись лишний раз разозлить, чтобы не наслала чего-нибудь вдогонку, боялись даже ее гневного взгляда.

– Хорошо-о, – рассеянно протянул Арман и закрыл отчет, уставившись на Паука. – И?

– Говорят, она сильно не любила измены, и между ней и королем возникло охлаждение, – послушно доложил Франсуа. – Это все, милорд.

Канцлер помолчал, похлопал пальцами по губам, еще раз просмотрев отчет по приюту. Его директриса не менялась последние тридцать лет, и это хорошо, значит, Ауринию помнит и может рассказать что-нибудь интересное. И чем дальше Арман думал, тем больше понимал, что ехать придется лично, чтобы не упустить ничего. Его ментальная магия может очень пригодиться. Подавив вздох, он принял решение.

– Так, после пикника съезжу туда сам. – Он посмотрел на Франсуа. – Покои королевы обыскали?

– И графини тоже, – кивнул Паук. – Ничего не нашли, милорд.