Солги мне на удачу

Мы так и не решили пока, что делать дальше с моим положением, и отложили этот вопрос. Уже начало темнеть, когда пришла пора прощаться: принца могли хватиться во дворце, а мне, если честно, хотелось побыть одной и успокоить раздрай в мыслях и эмоциях. Слишком много всего случилось за короткое время, и Морок, и отыскавшийся отец, и правда о прошлом. А еще вранье Армана. Оказывается, это вызвало у меня гораздо более сильную реакцию, чем я ожидала. Было неприятно и чуточку больно, все же я ему в определенной степени доверяла. И тут невезуха с мужиками! Хотя, с другой стороны, скажи он мне все честно, я бы точно никуда с ним не пошла… А вот врать про мою мать, что она была преступницей, точно не стоило, как и про отца. Чисто по-человечески Армана тоже можно понять, но вот его зацикленность на Лилиане, а теперь и на мне начинала пугать. Еще и эти покушения…

Про них я не стала рассказывать Себастьяну, чтобы не пугать, думаю, обсужу это с Дарреном. Кроме всего прочего вытрясу объяснение, почему он устроил эту встречу и что его связывает с принцем! Домой я добиралась в наемном экипаже, поскольку время уже не слишком подходящее для пеших прогулок. Прикрыв глаза, пыталась переварить все услышанное, однако только голова разболелась и плечи свело от напряжения. Очень хотелось расслабиться, перестать крутить карусель в сознании, отвлечься, и горячей ванны явно будет мало. Полезли совсем нелепые мысли о том, что я всего лишь замена Лилианы и Арман вовсе не меня любит, а ее призрак. Во рту снова ощутился вкус пепла, на душе стало гадко и пусто. Не хочу быть заменой, хочу… быть женщиной, желанной, такой, какая я есть.

Переступив порог дома, оглядела полутемный и тихий холл, порадовалась, что Мариэтт уже у себя, и, мгновение подумав, решительно направилась в кухню, собираясь ограбить винные запасы. Душа настоятельно требовала, и хотя я относилась к алкоголю ровно, сейчас хотелось забыться. Избавиться от той горечи на языке, от мыслей о том, что я пришла к тому, от чего убежала. Стала любовницей мужчины, которого выбрала не сама. И стоило тогда уходить в другой мир для новой жизни?! Невесело хмыкнув, я достала бутылку, подумала и поставила рядом вторую, покопалась в запасах, нарезала на большую тарелку сыра и не стала брать бокал. Зачем? Отхлебнула прямо из горлышка, прихватила под мышку вторую бутылку, а в другую руку взяла блюдо и направилась из кухни. Поднялась в комнату, переоделась в сорочку и накинула длинный кружевной пеньюар, вдруг появилось непреодолимое желание не сдерживать себя и… дать эмоциям выйти. Перестать быть разумной и спокойной, рассудительной и умной… Да просто устроить небольшую, чисто женскую истерику.

Меня же обманули, использовали, сделали своей игрушкой, ну и что, что с моего на то согласия. Будто у меня в самом деле имелся выбор, ага. Странная штука – жизнь. Вот я жила в своем уютном, понятном и простом мире, пусть не очень счастливо, но – жила же. А вот я уже в другом. Выдернута из прежнего существования, и хотя здесь гораздо интереснее, чем там, но кое-что осталось прежним.

Я не хочу трахаться. Не хочу удовлетворять чьи-то нереализованные желания, я… я любви хочу. Нежности. Внимания. Ласки. Я хочу чувствовать себя женщиной… Арман, несмотя на заботу и то же внимание, женщины во мне не видел, по крайней мере, именно меня, Вивьен. Старательно оберегал от всего, что могло дать мне возможность проявить себя как личность. А я хочу, чтобы любили меня, а не призрак из прошлого, и чтобы мои чувства наконец отозвались в ответ. Так, как с Дарреном… И вспомнился же этот призрак! Сейчас, когда алкоголь слегка отпустил тормоза, себе я могла признаться: да, тянуло к нему. Да, хотелось попробовать. Окунуться в этот вихрь и ощутить себя живой, настоящей, а не холодной расчетливой стервой. С губ сорвался невеселый смешок, я отпила еще вина и отсалютовала отражению в зеркале.

– Сегодня мы напьемся, Вив, – уверенно произнесла я, глядя в глаза самой себе. – Даже не так, дорогуша. Мы нажремся в хлам. И плевать, что потом нам будет плохо, это потом.

А сейчас мне хорошо-о. Очень. Алкоголь растекался по венам шелковой отравой, туманил разум и отключал мысли, а мне этого и надо. Тряхнув головой, я отпила очередной глоток тягучего терпкого напитка с едва уловимой горчинкой. Прикрыла глаза и повела плечами, скинув кружевной пеньюар. На мне осталась только сорочка, длинная, муслиновая и тонкая, на тонких же лямках. Для большинства местных дам – верх непристойности, с разрезами до середины бедра и кружевным лифом, сквозь который проступали соски. Да ну и пусть, никто же не видит. Я любила красивое и изысканное белье, и здесь оно было выше всяких похвал.

– Налейте мне еще бокальчик, – мурлыкнула я, вспомнив популярную песню из моего мира.