Солги мне

Я слышу хриплое дыхание. Чувствую биение его сердца, цепляясь за каждый тяжелый томительный удар. Мой гель для душа не перебивает его настоящий запах, и я, кажется, вся пропитана им. Даже внутри.

Захлестывающие с головой судороги постепенно стихают. Мне все легче дышать, мышцы расслабляются, доходя до состояния теплой тягучей карамели. На финальных рывках Ник настолько вдавливает меня в стену, что спиной я чувствую каждый острый шов и краешки плитки.

Все еще бьющая сверху вода мгновенно уничтожает следы вязкой спермы на животе и лобке. Уносит в канализацию доказательства произошедшего.

Ник отстраняется.

Сразу же.

Подтягивает на место тяжелые мокрые джинсы, ремень оставляет болтаться так.

Он вглядывается в мои глаза, и я не выдерживаю в какой-то момент. Отвожу взгляд, тянусь к переключателю, чтобы его лицо передо мной перестало рябить из-за воды.

— Ник… — умоляюще. Цепляясь за эфемерное ощущение безопасности, которое раньше испытывала рядом с ним.

Ничего.

Нет ответа.

Только перекатывающиеся мышцы спины и лужицы на полу по следам его шагов.

Но меня добивает даже не это.

На куски мою потрепанную душу дерут оставленные Ником в коридоре деньги. Смятые купюры на тумбочке. Моя цена.

Глава 22

— Пропусти, — выставляю вперед мусорный пакет, потому что ничего другого под рукой у меня нет.

Полтора месяца я живу в этой дыре, и такие стычки с мужчиной из квартиры этажом выше стали для меня нормой.

Проблема в том, что с каждым разом действия мужчины становятся все активнее. В прошлый раз мне едва удалось сбежать — пьяницу отвлекли раздавшиеся с первого этажа звуки, и он отступил.

Я всего лишь хотела выкинуть мусор по просьбе Вероники Федоровны, а в итоге опять нарвалась на очередную попытку «познакомиться».

Под знакомством этот мужик подразумевает мое добровольное согласие пойти с ним в квартиру, где он покажет мне, как хорошо может быть с «настоящим» самцом. Один уже показал, на всю жизнь хватит.

— Ну че ты пугаешься, а? Я ж по-нормальному хочу все. Посидим цивилизованно, накатим. Понравилась ты мне, вся такая чистенькая. Давно у нас здесь таких не было, — тянет ко мне руку, а я почему-то замечаю только отросшие ногти с грязью под ними.

Боже, меня тошнит от всего этого.

Но комната Вероники Федоровны, которую я снимаю — единственный вариант не оказаться со своими скромными пожитками под мостом. В теплой постели всяко лучше, чем трястись по ночам от страха на улицах города.

— У меня парень есть. И он боксом занимается, я вам уже говорила, — пячусь, уже чуть ли не размахивая ведром перед собой.

— Да какой парень? Ни разу тебя с ним не видел, че ты мне сочиняешь? Пошли давай, у меня и закусь имеется.

Сосед делает рывок вперед и хватает меня за предплечье, я не успеваю отбиться. Он выбивает мусор у меня из рук и тянет наверх, к открытой двери своей квартиры. Кричу, отбросив всю природную скромность, упираюсь в ступени, но в мужчине слишком много силы, и все мои трепыхания больше похожи на какую-то нелепую прелюдию.

— Помогите! Пожар!..

— Я месяц на тебя дрочу, хватит уже вхолостую гонять. Заткнись, бля, иначе вырублю, — отвешивает мне легкий подзатыльник. — На хуй ты тут никому не сдалась, побереги горло.

— Наси…

— Заткнись, сука малолетняя, — на этот раз его пальцы сжимаются на шее. — Придушу здесь, никто даже разбираться не станет. У нас район криминальный, сама знаешь.

— Эу? Кто кричал? — долетает с нижнего этажа.

Мужик мгновенно наваливается на меня всем весом и припечатывает мне своей вонючей ладонью рот.

— Не ори. Вас двоих порежу, и мне ничего не будет. Я же это, со справкой.

От чесночного дыхания у меня на глазах выступают слезы. Со всей силы я вонзаю ногти в волосатую ладонь, пытаюсь оторвать ее от своих губ, и на пару коротких секунд у меня это даже получается.

Сосед со злости замахивается, я отшатываюсь и цепляюсь ногой за верхний выступ лестничного пролета. Кубарем лечу вниз, прикрывая голову руками, чтобы избежать серьезных последствий.

Круговорот заканчивается, я лежу на холодной пыльной бетонной плите, поджав ноги к груди. Все тело болит, во рту стойкий медный привкус. Глаза открыть боюсь — кажется, что увижу лужу собственной крови.

— Ты откуда такая красивая? — где-то рядом звучит приятный мужской голос, который, скорее всего, принадлежит молодому парню.

Молчу, сглатывая эту горечь во рту. Отползаю к стене и пытаюсь выпрямиться, используя ее в качестве опоры, но после такого падения голову как-то подозрительно кружит.

— Встать можешь? Цепляйся за меня. Из какой ты квартиры выпала? — он аккуратно трогает меня за плечо.

— М-не…мне туда нельзя…

У Вероники Федоровны может возникнуть множество вопросов, если я заявлюсь на порог в таком состоянии, и она решит, что лишние проблемы ей не нужны. Отдать деньги ей за комнату удалось лишь недавно, через две недели подойдет дата нового платежа, и она уже намекнула, что в ближайшее время мне бы лучше выровнять график и начать платить наперед.

— Ну давай к нам тогда. Умоешься хоть.