Солги обо мне. Том второй

— У меня нет распоряжений на этот счет, - невпопад отвечает водитель, и тут же спрашивает, не против ли я, если он включит музыку.

Безразлично дергаю плечами, и продолжаю избавляться от макияжа.

— А куда мы едем? - Только спустя десять минут, когда обращаю внимание на мелькающий за окнами пейзаж, понимаю, что мы едем в противоположную от нашей с Олегом квартиры сторону.

— Олег Викторович сказал, чтобы я ответ вас в загородный дом.

Я непроизвольно напрягаюсь. Не то, чтобы этому чудовищу было дело до того, что мои крики, когда он занимается «воспитанием», могут услышать соседи, но именно за городом его вспышки злости были самыми тяжелыми. Хотя, о чем это я? В последний его приступ, Олег почти загнал меня в могилу. Даже странно, как я выкарабкалась не сломанная сразу во всех местах.

— Остановись, пожалуйста возле «КофеКофе» - я хочу взять себе стаканчик сладкого американо с молоком, иначе просто выключусь от усталости.

— Олег Викторович просил сразу ехать домой.

— Это же просто кофе, Вадим.

— У меня инструкции, Вероника Александровна.

Он настолько боится Олега, что добавляет скорость. Как будто чем быстрее мы приедем - тем меньше шансов, что я испарюсь прямо у него из-под носа, и тогда ему придется получить «выговор» от хозяина.

О том, что Олег приехал раньше нас, я узнаю по его новенькому внедорожнику, стоящему во дворе. Наверное, муж ушел сразу посл спектакля, потому что я еще какое-то время была в гримерке, потом давала маленькое заранее договорное интервью и только потом поехала домой. Я выхожу из машины, не особо ласково захлопываю за собой дверь.

И сразу понимаю, что вечер не будет томным, потому что Олег встречает меня в абсолютно темной гостиной, насквозь пропитанной запахом сигарет и алкоголя.

— Не включай свет, - требует он.

Жестко, но я все равно отлично слышу характерные нотки заплетающегося языка.

Когда он успел? Последние пару дней почти не появлялся дома, наверное, проводил эти дни здесь, в компании сигарет и бутылки. Пьяным я его видела всего однажды, и это кончилось очень плохо. Словно напоминание о том случае, начинает нестерпимо ныть моя сломанная и не очень удачно сросшаяся ключица.

Значит, что-то действительно случилось. Или та причина, по которой он собирается спровадить меня на другую часть континента, стала больше. Господи, он же не попытается отправить меня туда… прямо сейчас?

Я спускаюсь в гостиную с маленького порога и жду, пока глаза привыкнут к темноте, чтобы не наткнуться на стоящие повсюду предметы. Олег любит постоянно что-то менять и переделывать, из-за чего просторный светлый дом, который мог бы стать уютным, превратился в совершенно непригодную для жизни коробку. Правда, в красивой обертке снаружи и внутри. И поэтому я с трудом ориентируюсь, где тут что. Знаю только, что диван, который сделали на какой-то бельгийской фабрике по спецзаказу, всегда стоит в центре, неизменно на одном и том же месте. И Олег сидит на нем, в одной руке держа сигарету, а в другой - бутылку. Окурки валяются прямо на полу, на дорогом тканом ковре. А когда я делаю шаг в сторону, пытаясь встать рядом с кованой статуей, чтобы, в случае чего, за ней спрятаться, под ногами противно хрустит стекло разбитых стаканов. Даже в темноте могу различить потеки на светлых стенах, разбросанные вокруг криво нарисованной мишени.

Чтобы не вторил тут Олег до моего появления - его это явно не очень успокоило.

Всегда, когда он в таком состоянии, я делаю то немногое, что хотя бы ненадолго может меня обезопасить - молчу, пока он сам не даст отмашку. И даже тогда бывает лучше просто держать рот на замке.

— Как оно? - спрашивает Олег, и с противными булькающими звуками заливает в себя алкоголь.

Молчу, потому что прекрасно понимаю - спросить он собирается совсем другое.

— Балет удался, девочка?

— Прошло удачно, - отвечаю сдержано. На всякий случай осматриваюсь, что в пределах досягаемости можно использовать для самозащиты. В последний раз от бил меня так сильно, что мне нужно гораздо больше времени для восстановления. Так что еще одни побои я могу просто не пережить. - Мне показалось, я видела тебя там.

В темноте плохо видно, но кажется он утвердительно кивает.

— Как поживает Сабуров? - его следующий вопрос. Мягкий, почти трезвый. Почти как будто совершенно нормальный. Таким же тоном он мог спросить, как я сходила к косметологу или на маникюр.

Я даже рада этому полумраку, потому что лицо наверняка выдает меня с головой. Я могу притворяться о чем угодно и как угодно, но когда речь заходит о Меркурие - все мои защитные паттерны одновременно выходят из строя.

— Я задал вопрос, Ника, - уже жестче давит Олег.

— Не очень понимаю, почему этот вопрос адресован мне.