Солги со мной

Солнце сияло на чистом, обновленном, голубом небе, земля высохла и нагрелась так, что трескалась земля. Вчерашняя дымка из разорванных облаков сменилась сущим пеклом. Эта жара – как раз то, за чем мы приехали, что заслужили. Элис пошла к бассейну, надеясь пристыдить строителей и заставить их прекратить работу. Я двинулся следом. Артан чистил фильтр. Помню его кепку в заднем кармане джинсов, затылок. Скрябанье по фильтру. Спустились по ступенькам Эндрю и Тина. Тина спросила, как моя голова.

– В доме есть аспирин, если что. Пей больше воды.

Эндрю презрительно фыркнул:

– Поздновато спохватились!

Вскоре появилась Дейзи. Стянула свободное платье со стройного оливково-коричневого тела. Артан смотрел, как она укладывается на полотенце. Я это помню. И помню, подумал, что она знает, что он смотрит, и от этого почувствовал легкое возбуждение, и еще – вину, как будто сделал не все, что нужно. Фиби была с нами? Детали здесь крайне важны. Да, я прошел мимо нее к пустому лежаку. Смотрел на ее осветленные волосы и темные корни. Завидев меня, она демонстративно прикрылась полотенцем.

Точно не помню момент, когда рабочие затихли. Все утро стройка то начиналась, то приостанавливалась. Какого-то сигнала тревоги вроде бы не было. Если я его и слышал, то, вероятно, списал на неполадки с техникой. Возможно, в сознание проник отдаленный крик. Голова после пьянки была все еще затуманена. Наверное, когда прекратился шум, я с облегчением утонул в тишине.

Мир на лежаке словно застыл – такое у меня, по крайней мере, складывается впечатление. Элис лежала на животе, повернув голову. Жесткая линия ее шеи, рука с книгой, опустившаяся на землю. Кружевной рисунок бассейна, который отражается на внутренней стороне зонтика. Мошкара в траве. Страшный шершень около воды, бульканье фильтра.

Потом голоса изменились, стали громче – в них появилась тревога, надрыв. Крики, точно выстрелы. Шум автомобиля, подпрыгивающего на ухабах в поле. Рев мотоцикла. Чьи-то быстрые шаги. Треск сучьев под ботинками, ближе, ближе… Помню, сел и, моргая, смутно различил Гавраса. Там, в кустарнике сразу за бассейном, в рассеянной тени низеньких деревьев. Мускулы, выпирающие под рукавами рубашки. Темновато, чтобы разглядеть лицо, но в голове стрела – нет, в волосах под углом зацепился прутик. Гаврас сделал несколько шагов из тени, вверх по склону. Что-то в выражении его лица леденило кровь. Беззвучно пошевелил губами, обращаясь к Элис? Я до сих пор не уверен…

Дальше помню следующее: грохот складывающегося лежака Эндрю. Элис с осунувшимся лицом бежит к Гаврасу, потом ко мне, спотыкается, ударяется ногой. Тина накидывает платье задом наперед и восклицает: «Что случилось?» Фиби и Дейзи заворачиваются в полотенца и замирают около барбекю, а Эндрю, согнувшись пополам и демонстрируя обгоревшие плечи, шарит под рухнувшим лежаком в поисках телефона. Артан быстро говорит что-то рабочему на языке, который я не узнаю, а Гаврас орет по-гречески в мобильник.

Но главное – помню голос Элис, которая повторяет снова и снова:

– Они ее нашли! Они ее нашли!

Я был на удивление спокоен. Чувствовал себя сторонним наблюдателем, случайным прохожим. Гаврас убрал телефон в карман и призывал жестом подняться в дом. Я поправил лежак Эндрю и нашел его телефон. Спас полотенце, которое тонуло в бассейне. Обнял Элис за плечи и повел вслед за остальными вверх по дорожке. Она прихрамывала. Из пальца на ноге шла кровь, на каждой ступеньке оставались красные пятна. Я усадил ее на стул и промыл рану. Взял ступню в руки и осмотрел болтающуюся содранную кожицу. Туго замотал туалетной бумагой, которая скоро начала пропитываться кровью.

Луис, огромный и нескладный в пижамных штанах, вышел из спальни.

– Что такое?

– Это связано с Джесмин, – ответила Элис.

Тина покачала головой.

– Мы этого не знаем.

Я поднял глаза от маленькой истекающей кровью ступни и сказал:

– Мы ничего не знаем.

Долгие часы никто не приходил. Мы столпились на террасе, как персонажи романа Агаты Кристи в ожидании указаний. Эндрю, который переоделся в бежевые хлопчатобумажные брюки и бледно-розовую футболку «Фред Перри», спустился к бассейну узнать, «что, черт побери, происходит», но был отправлен восвояси. Гаврас попросил разрешения ходить к месту происшествия через дом, и Эндрю его дал.

– Не возражаешь, Элис?

Она кивнула. Тина принесла вчерашние холодные бараньи ребрышки и помидоры. Никто не ел. Я откупорил бутылку пива и, под укоризненными взглядами окружающих, тут же об этом пожалел.

Арчи и Фрэнк прогулялись до ворот и сообщили, что дорога перегорожена полицейскими машинами. Натянута лента.

– Значит, не собака, – заявил Фрэнк. – Никто не натягивал ленту из-за собаки Пола.

– Собаки, которую убил Пол, – добавила Фиби.

– Это не моя собака! – возразил я. – Она не имеет ко мне никакого отношения!

– Надо позвонить Ивонн, – повторяла Элис.

Ее нога все еще лежала на стуле, окровавленная бумага потихоньку раскручивалась. Каждый раз, когда удавалось подойти, я ее поправлял.

– На всякий случай… Она бы хотела знать… – добавила Элис.