Соляной столп. Расследование админа

Улица вытягивалась, знакомые дворы становились всё дальше друг от друга. Павел шёл, превозмогая напавшую на него усталость, заставляющую смежить веки. Лечь тут, посреди дороги на минуточку, закрыть глаза…

«Нельзя!» — встряхивал он себя и продолжал, как робот поднимать и опускать ноги. Ему казалось, что он никогда не доберётся до пещеры и потому он изумился, увидев перед собой чёрную пасть входа.

Достав телефон, Павел включил фонарик и вошёл в Ледянку. То, что Молчун-Анисимов назвал Дугой — он увидел сразу, метрах в пяти от входа. Это было похоже… на обычное деревянное коромысло, только чёрного цвета. Паша откинул сомнения и шагнул вперёд. Вот только эти пять метров растянулись на целую вечность. Парень шёл, шёл, а стены пещеры выкидывали тот же фокус, что и улица, вытягиваясь до бесконечности.

Так же внезапно над ним оказалось чёрное коромысло и Павел, не раздумывая, нырнул под него. Он рассчитывал, что станет легче, но почему-то оказалось ещё хуже. На ноги словно накинули невидимые, но очень крепкие путы, он делал каждый шаг с большим трудом. Когда кое-как Павел добрался до выхода из пещеры, сзади раздался голос Натальи:

— Милый… Пашенька… Не уходи… — Парень стиснул зубы, вспоминая слова Молчуна и продолжал упорно пробираться вперёд.

На улице густо клубился туман, забрезжил рассвет. Он с удивлением подумал, что такого не может быть, ведь точно помнил, что уходил из дома в двенадцать ночи.

— Паша! Не бросай! — завыла позади Наташа.

«Не оборачивайся!» — Павел шёл, преодолевая незримое отчаянное сопротивление, как если бы туман стал плотным и упругим, мешая движению.

— Паша! Я люблю тебя! — совсем рядом, возле плеча голос Наташи.

«Не оглядывайся!» — твердил он себе, как заклинание и делал очередной шаг.

Далеко впереди из рассеивающегося марева вынырнула знакомая мужская фигура. Человек бежал навстречу, размахивая руками, что-то кричал.

«Фёдор!» — облегченно подумал Павел, ощущая, как слабеют сжимающие его тело путы. Он рванулся вперёд из последних сил.

И вдруг… позади жалобно заплакал ребёнок.