Солярий для Снежной королевы

Адрес Гуцы сообщила подругам все та же Татьяна, которой оперативники во время процесса задержания младшего Гуцы показали дом ее обидчика. В планах подруг было также посетить дачный поселок на окраине соседнего лесопарка, в котором было обнаружено тело Анатолия Гуцы. Но это были планы, до которых еще надо было дожить.

Оказавшись во дворе дома Гуцы, подруги завертели головами, пытаясь сориентироваться, куда идти. Татьяна назвала им дом, но не квартиру. Неподалеку на лавочке сидели и грелись на солнышке местные пенсионеры – просто неоценимые свидетели, если их разговорить.

Подойдя к крайнему старичку на лавочке, Кира вежливо спросила:

– Не знаете, где живут братья Гуцы?

Этот вопрос запустил цепную реакцию по ряду пенсионеров. Он передавался из уст в уста. Когда он дошел до самой упитанной и рослой старухи, сидящей на противоположном конце лавочки, раздался ответный вопрос:

– А зачем они вам?

– Мы по поводу случившегося несчастья.

По ряду стариков пошла новая волна пересудов.

– Из полиции!

– Гляди, нынче и девок в полицию берут!

– Славные вроде, и чего в полиции забыли!

– Детей бы лучше рожали!

– А мы, бабы, все успеем! – бойко отозвалась какая-то мелкая подвижная старушонка. – И послужить, и нарожать!

– Нет-нет, – запротестовала Кира. – Мы совсем не из полиции. Нас наняла мать похищенного мальчика, чтобы попытаться найти его следы.

По лицам стариков промелькнуло сочувствие. Горю матери все они были бы рады помочь. Это Кира угадала верно.

Крупная старуха величественно кивнула головой Кире и сказала:

– Сказать мы вам можем, да что толку? Они вам все равно не откроют.

И тут же остальные хором подхватили:

– Даже участковый, сколько ни звонил в их квартиру, ответа не получил.

Выходит, родители братьев Гуцев прячутся, не желая комментировать ситуацию.

– А чего прятаться, будто бы мы не знаем, что одного сына у них за решетку упекли, а старшего так и вовсе убили.

– А знаете за что?

– Вроде бы мальца он какого-то похитил. Небось не один действовал, а с дружками.

– Дружки у него – оторви и брось.

– То-то я всегда удивлялась, чего это такой положительный парень и с таким отребьем дружит. А теперь понимаю: одного он с Севкой Ржавым поля ягода! Что тот дрянь, что Гуца дрянь!

– Ишь чего удумали! А Гуца этот еще хорошим прикидывался.

– А вы как хотите, я не верю, что это Гуца затеял. Севка его подбил!

– Да, тот мог!

Кира поинтересовалась:

– А кто этот Севка Ржавый?

– Дружок.

– Пьянь подзаборная.

– Пьянь или не пьянь, а участок еще его отцу был выделен как раз там, где тело старшего Гуцы нашли.

– На «Ржевке»?

– Ага, там.

Подруги торжествующе переглянулись. Они ожидали успеха, но не думали, что он будет таким быстрым и ошеломляющим. Расспросив у старичков дорогу к участку отца Севки Ржавого, они поспешили снова в путь. Ехать им пришлось пять минут с учетом небольшой пробки. Наверное, рано утром или поздно вечером сюда можно было добраться куда быстрее.

Эту часть города, застроенную частными домами, домиками, хибарками, сараюшками и совсем уж неказистыми дощатыми строениями, которые иначе как сортирами и назвать-то трудно, однако же их владельцы гордо именуют себя «частниками», подруги видели впервые. Раньше судьба как-то не забрасывала их в эти края, так что теперь они с интересом оглядывались по сторонам.

Город активно наступал на эти «домовладения», выстроившись напротив них новенькими бетонными коробками. Победа нового над старым была очевидна. Но все же кое-где эти строения еще держались. Видимо, земли тут были неопределенного назначения, зажатые с одной стороны кладбищем, с другой – лесопарком, с третьей – заброшенной территорией какого-то завода, а с четвертой – железнодорожными путями, так что до прояснения вопроса с ними состоятельные люди избегали тут строиться, невзирая на близость к городу и удобное транспортное сообщение. Селилась всякая голытьба, которой терять было нечего.

Кто-то использовал эти строения в качестве жилья, кто-то приспособил их под мастерские, другие просто бывали от случая к случаю, чтобы снять урожай с немудрящего огородика или пожарить на природе шашлычки.

Участок Севки Ржавого и его отца на фоне общего запустения поражал своей ухоженностью. В саду в аккуратном огороде копалась какая-то женщина. Но, к удивлению подруг, на грядках вместо привычных моркови, капусты или салата росли разнообразные цветы. Совсем еще маленькие кустики астр; пионы, уже готовые выпустить свои головки; едва набухшие бутоны ирисов. За согнутой спиной женщины был виден маленький чистенький домик, в комнатах даже были повешены кружевные занавески.

– Простите, – обратилась к ней Кира. – Мы ищем, кто бы мог сдать нам комнатку на лето.

Женщина подняла голову, и стало видно, что она уже очень немолода и жизнью отнюдь не избалована. Простое, обветренное на солнце лицо, вытравленные химической завивкой волосы, грубые руки и неуклюжая, тяжелая фигура говорили о том, что женщину эту всю жизнь сопровождает нужда, но тем не менее, рук она не опустила и готова трудиться ради любой лишней копейки для своей семьи.