Солярий для Снежной королевы

Но какой разумный и славный человек станет похищать чужого ребенка, да еще на глазах у свидетелей, да еще потом требовать за него несуразно маленький выкуп? Только полный кретин или идиот. Так может, это не он?

Но молодой полицейский, словно предвосхищая вопрос Тани, сказал:

– Мы уже показали эту фотографию мальчикам – свидетелям произошедшего. И все они подтвердили, что это личность похитителя вашего Павла.

Пока Таня раздумывала обо всем об этом, Андрей уже произнес:

– Нет, к сожалению, нам с женой этот человек незнаком.

Таня с удивлением взглянула на мужа. Почему он взялся отвечать за нее? Полицейский тоже удивился и вопросительно взглянул на Таню.

– Нет, – была вынуждена признаться она. – Я этого человека никогда раньше не видела.

– Жаль, – поскучнел полицейский. – У нас была надежда, что вы его припомните. Ну что же, тогда примите и распишитесь.

И он вытащил из-за пазухи небольшой сверток.

– Это деньги?

– Да, деньги, которые вы должны отнести похитителю, когда он вам перезвонит. За вашей машиной будет установлено наблюдение. И я вас очень прошу: выполняйте все требования похитителя беспрекословно.

Несчастные родители пообещали, что они именно так и поступят. И полицейский на прощание постарался ободрить их:

– Ничего, будем ждать вечера, тогда все и прояснится.

Таня с благодарностью кивнула, а Андрей даже пожал руку. Вот только, к сожалению, вместо того, чтобы проясниться, к вечеру дело только еще больше запуталось.

Сначала все шло, как и было запланировано. Похититель позвонил ровно в семь часов вечера. На сей раз трубку взяла Таня. И она могла бы поклясться, что голос похитителя был очень молодым и звучал лишь слегка взволнованно.

– Отнесете деньги на детскую площадку возле дома номер тридцать пять по улице Наставников.

– А ребенок? Как мы сможем забрать ребенка?

– Делайте, что вам сказано, если хотите увидеть его живым!

И похититель сбросил звонок.

– Ну что…? Поехали?

Особого выбора у несчастных родителей не было. Ведь они получили предельно четкие инструкции от полиции: они должны делать все, что потребует от них похититель.

Они даже не подозревали, что выбранное похитителем место для передачи выкупа вызвало бурную волну обсуждений у полиции. В отличие от родителей похищенного ребенка, полицейские знали, что Гуца как раз и проживал на улице Наставников. Правда, его дом находился через дорогу от упомянутой детской площадки, но все равно это было очень близко к его дому.

Ромашенко даже предположил:

– Он что же, никуда не уезжал и все это время нахально ошивался где-то поблизости от своего дома?

– По всей видимости, это так.

– Он совсем дурак? Вы там в его личном деле никаких отметок об идиотизме или кретинизме не встречали?

Но ничего такого не было. И пока что полицейским оставалось лишь предположить, что похититель ведет какую-то непонятную им игру. Они решили следовать по пятам за родителями похищенного ребенка и ждать, когда события позволят им вмешаться и задержать преступника.

Таня и Андрей четко следовали полученным инструкциям. Без десяти восемь они уже были у нужной им детской площадки, а ровно в восемь Андрей спрятал сверток в детском городке. После этого ему оставалось лишь вернуться в машину и отъехать на достаточное расстояние, чтобы похититель счел возможным приблизиться к деньгам.

Теперь в дело вступала полиция. Один из переодетых в штатское оперативников прогулочным шагом направился в сторону детской площадки. На ней почти не было детишек, потому что погода весь день была прохладная, а к вечеру совсем похолодало. Но все-таки несколько деток тут еще играли. Потом двоих из них забрала мамаша, уже давно ежившаяся на ветру в одной лишь тоненькой курточке. Оперативник пристально посмотрел им вслед, но так как ни она сама, ни один из ее отпрысков не приближался к объекту наблюдения, он не стал преследовать их. Вместо этого он сосредоточил все свое внимание на последнем ребенке – мальчике лет десяти-двенадцати.

Тот факт, что ребенок играл на детской площадке в вечернее время совсем один, безо всякого присмотра старших, сам по себе был подозрительным. Однако вскоре оперативник понял, что не столько он ведет наблюдение, сколько за ним самим наблюдают. Мальчишка косился на него все более и более враждебно и подозрительно, не скрывая своего неудовольствия от присутствия на площадке постороннего взрослого.

Поняв, что ему лучше уйти, оперативник докурил сигарету и все так же неторопливо двинулся прочь. Он знал, что наблюдение за площадкой продолжит кто-нибудь из его коллег. Как только мальчишка увидел, что подозрительный чужак наконец-то утопал прочь, он немедленно кинулся к городку, где были спрятаны деньги, схватил пакет с выкупом за Павла и, оглядевшись по сторонам, кинулся прочь.

Теперь надо было поспешить. Шкет чесал с такой скоростью, что преследовать его незаметно было затруднительно. К счастью, мальчишка больше не смотрел по сторонам. Он несся, прижимая к груди драгоценный сверток, так что безо всяких объяснений было ясно: он прекрасно знает, что в этом свертке находится что-то ценное.

– Берем мальчишку?