Солярис

Разувшись, я пошла прямо по коридору в комнату Лины. Её спальня кардинально отличалась от моей. Тут не было ни пастельных цветов, ни розовых пионов и шелковых подушек, наоборот, всё помещение говорило о том, что в нём живёт интересная и творческая личность. Словом, ничего общего с безликим отельным лоском моего дома.

Стены были покрыты небесно-голубыми обоями, на них висели распечатки со знаменитыми танцовщиками и хореографами. Слева стоял раскладной диван, прямо над ним, на стене, были приколоты сотни ярких фотографий, билетиков и открыток. На большей части из них была Лина с отцом, мной или ребятами из книжного клуба и танцевальной студии, но были и снимки природы, каких-то забавных безделушек или незнакомых мне людей. Напротив дивана, справа, стоял большой чёрный стол с компьютером и учебниками, над ним висели полки с книгами. Кое-где по комнате лежали разные танцевальные принадлежности. Например, на дверце шкафа висела пышная белая пачка, а на стуле рядом пристроились десятки балеток, пуантов, чешек и прочей обуви, названия которой я не знала. Под стулом красовалась целая коллекция кроссовок, а на спинке сохла излюбленная форма. Комната Лины всегда была такой, с одной стороны очень уютной и опрятной, а с другой — безумной, творческой, нереально яркой.

Я быстро стянула с себя свитер и джинсы, аккуратно сложила на свободном стуле и надела любимую пижаму — футболку с супергероями и черные шорты, а сверху накинула тёплую кофту. Достав из сумочки телефон, я поспешила обратно к подруге. Стоило мне только войти в кухню и плюхнуться на стул, как Лина воскликнула:

— Ну давай рассказывай! А то заинтриговала, а я тут мучаюсь в нетерпении.

Я не заставила её долго ждать, изложила всю историю практически на одном дыхании. Только вот начала со слов: «Прости, но кажется сегодня я испортила то самое платье, которое ты привезла мне из Австралии. Мне безумно жаль, ведь это твой подарок, но это произошло совершенно случайно. Я бы даже сказала «нереально» и тебя это точно удивит!».

Подруга очень старалась слушать внимательно и не перебивать, но по глазам было видно, как ей этого хотелось. Они то расширялись от удивления, то сужались от подозрения, то снова расширялись. Иногда она открывала рот, чтобы вставить слово и высказать всё, что она об этом думает, но я останавливала её, предупреждая, что это еще не конец.

Когда моя исповедь подошла к концу, Лина была готова лопнуть от восторга. Она казалась такой перевозбуждённой, словно выпила десять банок энергетика, всё время подпрыгивала от радости и улыбалась. А потом посыпались вопросы, вопросы, вопросы. И мне нравилось отвечать на них.

— Не то чтобы он был очень красивый… — постаралась выдержать интригу я — просто у него необычная внешность! Чёрные волосы и изумрудные глаза. Еще и этот странный хвостик, будто он из другого века. Ты вообще когда-нибудь видела парня с такой причёской? — неожиданно для себя, я посерьезнела. — Но ты ведь знаешь, внешний вид не главное в человеке. Главное, то как он ведёт себя и что у него на душе. Другими словами — его внутренний мир.

— Ну да! — фыркнула Лина. — Нет, я не спорю с тем, что внутренний мир важен. Но будь он не в твоём вкусе, ты бы вообще не стала с ним разговаривать. Обругала бы на месте и, не дав вставить ни слова, ушла бы по-английски.

— Он не в моём вкусе! — взвизгнула я.

Лина многозначительно посмотрела на меня, уперев руку в бедро.

Я вздохнула и зарылась лицом в ладони.

— Ладно, он в моём вкусе.

— Так-то лучше.

Великие силы, это была правда. Моя подруга слишком хорошо знала меня и мой характер. Однако мне не хотелось уступать ей во всём.

— Точнее, возможно, — запротестовала я. — Алек ведь повёл себя как полный придурок! Сначала нахамил мне, а потом выставил меня истеричкой, которая сама на себя кофе вылила. Хорошо, что я вовремя поставила его на место и разъяснила кто здесь злодей, а кто жертва. А то так бы и ушёл безнаказанным. Правда наказать его я так и не смогла, но хоть кофе мне возместит, — я лукаво улыбнулась. — И не смотри на меня так!

Лина как-то по-дурацки улыбалась.

— Извини, ты хотела его наказать? — она многозначительно поиграла бровями.

Я чуть не подавилась кофе. Великие силы, меня и правда окружают извращенцы. Чего хуже, её слова заставили моё воображение… О нет, нет, нет.

— Даже если он сам предложил подвезти меня до дома, — добавила я, отмахиваясь от фантазий о наказании — это не делает его хорошим или милым. По нему было видно, как быстро он хотел избавиться от меня. И это жутко бесит.

В памяти всплыл образ нетерпеливого Алека. Зачем он предложил купить мне кофе, раз сам этого не хотел? Никто его за язык не тянул. Кажется, парень и сам об этом пожалел, только вот отказываться было уже поздно.

— Я более чем уверена, что всё не так плохо, как ты себе нафантазировала. А его поступок… Это так романтично!

— Ты про опрокинутый кофе? — попыталась пошутить я.