Солярис

— Ой, а это что, новый предмет? Я раньше о нём даже не слышала.

— Ага, сегодня на сайте опубликовали списки новых занятий, успела посмотреть прямо перед выходом. Но ты не бери в голову, там ничего интересного нет, кроме этой истории искусств.

— А что, неплохо. Может, тогда я выберу её вместо риторики.

— А может лучше вместо плавания? — брови подруги образовали домик. — Тебе что, два урока в неделю мало?

— Мало! — выпалила я. — В воде думается хорошо. Да и на дополнительный курс ходит мало ребят, не то, что в тренажерный зал. Так что мой ответ «нет», история искусств будет вместо риторики.

— Ну смотри сама, — сдалась собеседница.

Пока шло бурное обсуждение будущих классов, мы с Линой успели подняться на второй этаж — к большому актовому залу, именно здесь проходили все наши праздники. День Знаний всегда состоял из длинной и скучной речи директора, песни школьной поп-группы, объявления важных новостей и представления новых преподавателей. Как же это всё приелось за одиннадцать лет. Я сделала глубокий вдох.

Лето тянулось так долго, и было таким скучным, что я хотела поскорее вернуться к занятиям. Но я боялась, боялась последнего года и финальных экзаменов, а также встречи с некоторыми ребятами из школы.

Мы пробрались сквозь толпу и, наконец, смогли разглядеть поднятую табличку с номером класса. Возле больших дверей столпились те, с кем я училась последние десять лет. Кстати, еще одна необычная особенность моей школы — в классах училось по пятьдесят-шестьдесят детей, а уроки проводили в больших аудиториях.

Лина ободряюще посмотрела на меня, я кивнула в ответ, показывая, что всё в порядке. Мы подошли ближе, и мне в глаза бросились до ужаса знакомые лица.

Особенно одно. Голубые глаза, широкая улыбка, сёрферский загар и выгоревшие белые волосы. Сто восемьдесят семь сантиметров харизмы и обаяния. Дмитрий Милкейн. Спортсмен, отличник, душа компании и мой бывший парень. Причина, по которой я боялась вернуться в школу номер один.

Дмитрий лишь на пару месяцев меня старше, но в глазах окружающих он всегда выглядел намного взрослее. Я долго не могла разгадать почему, пока однажды он сам мне об этом не поведал.

Мы сидели у камина, грелись после долгой прогулки, много целовались и почти провалились в сон, когда я заметила на полку фотографию. Всё по классике: женщина, мужчина мальчишка, очень похожий на моего тогдашнего возлюбленного.

— Твоя мама? — тихо спросила я.

— Да, — так же тихо ответил Дмитрий, обнимая меня крепче.

А дальше — долгая тишина. Я не особо рассчитывала на продолжение, но мне было любопытно. А потом он вновь заговорил.

— Мне было одиннадцать, когда она ушла к своему любовнику.

— Великие силы, — прошептала я — мне очень жаль.

— Я месяц ни с кем ни разговаривал. Просто не мог. Словно все чувства выключили. Не мог говорить, не мог дышать. Винил во всём себя, отца, её… и так по кругу. Но в один день всё вернулось.

— Что изменилось?

— Я понял, что она никогда не вернётся. И ей безразлично, что я чувствую. Так почему же я должен позволить ей себя сломать?

Я переплела наши пальцы и крепко сжала ладонь Дмитрия, в ответ он поцеловал меня в висок и, глядя куда-то поверх моей головы, добавил:

— В тот день я пришел к отцу и поклялся: «Мы будем счастливыми, я обещаю». Но в ответ взял клятву не покидать меня, как мама. Это изменило всё.

— Мне жаль, что тебе пришлось пережить всё это.

— Мне тоже. Но это сделало меня мной.

Михаил Александрович сдержал обещание: сейчас Дмитрию почти восемнадцать, а отец по-прежнему рядом. Со времени ухода бывшей супруги он очень сильно поднял свой бизнес и теперь являлся владельцем обширной сети торговых центров и по совместительству одним из самых богатых людей в стране. И все знали, что рано или поздно Михаил Александрович покинет свою должность, и в том, кто её займёт, не было никаких сомнений.

С шестнадцати лет Дмитрий посещал специальные курсы по подготовке квалифицированных менеджеров, а также усердно изучал бизнес и право. И я была убеждена, что в двадцать один год этот парень сядет в кресло заместителя генерального. И оно будет ему по плечу.

Ведь Дмитрий Милкейн — идеальный парень, у которого вся жизнь расписана на годы вперёд, он предмет подражания всех парней в школе и предмет воздыхания большей половины девчонок.

— Не верится, что уже выпускной класс! — визг Лины выдернул меня из воспоминаний.

— И радостно, и страшно одновременно.

— Это точно!

Стоило её словам слететь с губ, как нас потащили в актовый зал — выслушать ежегодную речь директора и посмотреть напутствующий концерт. Это была очаровательная традиция, но чересчур утомительная. Большинство учеников хотели обменяться впечатлениями с друзьями, которых не видели всё лето, а не слушать в очередной раз лекцию о своём блестящем будущем. Я тоже была в их числе. Раньше. Но это год — выпускной, и поэтому сегодня всё иначе.

— Великие силы, с местами совсем беда, — закусила губу Лина.

Актовый зал и видом и по звуку напоминал пчелиный улей. Тут и там творился полный бардак, а свободные места можно было пересчитать по пальцам.