Солнечная аллея

Михе потребовалось некоторое время, чтобы освоить эту логику. Похоже, прежде чем начать жонглировать мячиками, подвижник кулис очень даже ловко научился жонглировать мыслями. И пока Миха обескураженно молчал, этот труженик театра, не переставая жонглировать мячиками, невозмутимо развивал свою мысль:

— Вот угадай, почему у нас здесь ничего не меняется? Потому как если ты скажешь,что именно тебя не устраивает, тебя посадят, и все будут считать тебя чокнутым, ведь ты даже не знаешь, что можно говорить, а чего нельзя. Значит, если ты не хочешь, чтобы тебя посадили, ты должен помалкивать о том, что тебя не устраивает. Но если ты об этом помалкиваешь,вокруг тоже ни черта не изменится, ибо все будут думать, что все в полном порядке. Вот потому у нас и не может ничего измениться.

Миха ушел разбираться, где в его рассуждениях изъян, — он был уверен, что изъян непременно найдется, а подвижник кулис как ни в чем не бывало продолжал жонглировать.

КАК ГЕРМАНИЯ НЕ БЫЛА РАЗДЕЛЕНА НА ЧЕТЫРЕ ЧАСТИ

А потом Марио все-таки арестовали. Никто толком не знал, как именно это произошло, просто в один прекрасный день он ушел из дома и не вернулся. Они с экзистенциалисткой как-то в субботу утром в очередной раз отправились в поездки по стране, посмотреть, где и какие скупать земли. Марио поехал на юго-запад, а экзистенциалистка на северо-восток. Они ездили по отдельности, потому что так земель удавалось осмотреть вдвое больше. Экзистенциалистку, кстати, тоже арестовали, но только по возвращении в Берлин. И предложили «лучше сразу сказать», куда направился Марио и с какой целью.

— Нам и так все известно, а вот вам чистосердечное признание не повредит.

Экзистенциалистка, однако, прикинулась клумбой. И хотя ей не удалось скрыть, как она потрясена и подавлена, однако у нее хватило самообладания разыграть из себя ревнивую подругу, которая вообразила, что у ее бойфрэнда появилась раскладушка на стороне. Все вокруг считали, что Марио замели при попытке незаконного пересечения границы, — все, кроме экзистенциалистки, которая твердо знала: надумай он такое, он бы ей сказал. Настолько беззаветно они друг другу верили.

Четыре дня спустя Марио выпустили, и он сам поведал, как все было.

Накануне ареста он поздно лег спать. А встать на следующее утро пришлось рано, ему ведь нужно было на поезд, на мопеде такую дорогу за день не осилишь. И получилось так, что в поезде Марио заснул. А пробудился только на конечной станции. И не где - нибудь, а в приграничной зоне. Марио и не думал ехать в такую даль, а тут вдруг оказался в приграничной зоне. Первым делом он изучил расписание, чтобы понять, когда у него поезд в обратную сторону. Между тем двое фараонов из железнодорожной полиции, которые в тот день дежурили по станции, сразу его засекли. На разных там учениях, курсах повышения квалификации, совещаниях, планерках и пятиминутках им только об одном и твердили: как с первого взгляда распознать умысел на незаконное пересечение государственной границы с целью бегства из республики. Допустим, если молодой человек, в одиночку сойдя с поезда, первым делом с нарочитой деловитостью начинает изучать расписание поездов, то можно считать, что это классический, просто как из учебника, пример поведения потенциального перебежчика. Вдобавок еще и в кроссовках — чтобы легче бежать, то есть, опять же, перебежать.

Фараоны вежливо попросили Марио предъявить документы. Он показал им паспорт. Они, однако, захотели взглянуть на его обратный билет. Обратного билета у Марио не оказалось. Ничего себе, подумали фараоны, едет в приграничную зону и даже обратного билета не берет! Как говорится, на ловца и зверь бежит!

Марио сказал, что вовсе не собирался так далеко ехать — вообще-то, ему на предыдущей станции надо было сойти. Ах вон оно что, ничуть не удивились фараоны. И какова же цель его поездки? Истинную цель своей поездки Марио выдать никак не мог — это означало бы раскрыть весь конспиративный план скупки земли и подвести себя под статью о государственной измене.

— Уже отслужил? — как бы невзначай поинтересовался один из фараонов.

Марио покачал головой. А самого от страха уже трясло. Он ведь знал, как из таких вот «улик» в два счета шьется уголовное дело: попытка уклонения от воинской повинности путем побега из страны. Фараоны по рации запросили данные на Марио, сообщив куда следует его имя и фамилию.

— Если на тебя что-то есть, лучше сразу скажи, — посоветовал один из них.