Солнечная богиня

Тогда он пошел погулять. Бродил возле реки, потом читал газету на набережной. Смотрел на воду.

Едва дождавшись половины девятого и совершенно изведясь, он отправился на лодочную станцию.

Тепло поднималось от нагретой земли, и оранжевые тени пересекали дорогу… Павел подошел к станции и вдруг увидел ее. Олю. Это было неожиданно, поскольку они договаривались на девять. Ее появление как подарок: судьба подарила ему лишних полчаса…

Она стояла на деревянных мостках, облокотившись на перила, и глядела, как мимо плывут водные велосипеды, поднимавшие тучу брызг. Рядом ходили люди, лодочник то и дело отвязывал лодки, визжали какие-то дети…

Оля была так красива, что у Павла перехватило дыхание.

Павел решительно направился к ней, громко стуча каблуками по деревянному настилу.

– …может быть, вы все-таки передумаете, и мы тогда с вами отправимся… – егозил рядом с Олей какой-то тип в черных очках.

– Куда отправимся? – строго спросил Павел.

– Ой, пардон… – субъект, который был ровно на голову ниже Павла, моментально скрылся.

– Паша, здравствуй! – засмеялась Оля. – Ты его напугал!

– Кто такой?

– Просто человек… Прохожий.

– Здравствуй… – он смотрел на нее и не мог насмотреться. – Ты потрясающе выглядишь.

– Спасибо… – продолжала она веселиться. – А куда… куда мы пойдем?..

На ней была узкая длинная юбка, светлая, чуть расклешенная книзу, и белая приталенная блузка с короткими рукавами, белые туфельки с круглыми мысами, без каблуков, а волосы она повязала сзади шелковой лентой цвета слоновой кости.

– Куда хочешь… Я тебя не узнаю… то есть вру, наоборот – я тебя узнаю! Ты как тогда…

– Пойдем туда, в то кафе, – она указала на противоположный берег. – Кто-то говорил, что там неплохое пиво, разливное.

– Пиво?

– Ну да, а что ты удивляешься? Мне так надоело это красное сухое вино, которым потчевали в твоем доме… Нет, вино прекрасное, слов нет, но иногда хочется чего-нибудь эдакого… вульгарного.

– Никогда не считал пиво вульгарным напитком! – поклялся Павел.

Они вдоль берега дошли до того самого моста, под которым проплывали когда-то на лодке.

– Помнишь?

– О да!

У нее были необыкновенной красоты волосы – густые, вьющиеся, пушистые. Небрежно перевязанные лентой, они напоминали прическу из прошлого – так, наверное, ходили гимназистки лет сто назад. Невинный, обольстительный бант… Павел слегка коснулся ладонью шелковой ткани, ощутил ее тепло.

– Ты бросила Викентия, да?..

– Да, – легко согласилась Оля. – А что такого? Только, пожалуйста, не думай, что я сделала это из-за тебя…

– А из-за кого? – встревожился он.

– Из-за себя в первую очередь! – улыбнулась Оля.

– Ты даже это… не накрасилась? – улыбнулся и он. – Тебе так гораздо лучше, честное слово!

Еще совсем недавно она выглядела совсем по-другому – женщина с резковатыми чертами лица, потому-то он и сомневался, она это или не она…

Оля снова засмеялась и ничего не ответила.

Они сели на открытой веранде, поднимавшейся над водой, официант принес им меню.

– Только сейчас поняла, какая я голодная, – призналась Оля, наклонившись к Павлу. От нее нежно пахло липовым цветом.

– У тебя замечательные духи… Я, в общем, тоже ничего не ел.

– Почему? Ты на диете? – усмехнулась она.

– Нет. Я забыл.

– Забы-ыл!.. – передразнила она. – Нашего мальчика никто не кормит… Я хочу пиво и шашлык, а еще какой-нибудь салат, вроде «Цезаря».

Павел сделал заказ.

Оля сидела на деревянном стуле, положив ногу на ногу, вполоборота к реке и смотрела на воду. Уже темнело. Под потолком веранды мигали разноцветные гирлянды, перевитые искусственными цветами. На набережной зажгли фонари.

Это было обычное кафе, каких миллион, и его единственным достоинством было только то, что оно располагалось в таком красивом месте…

На Олю смотрели. Она действительно выглядела необычно – вся в белом, с перевитыми шелковой лентой волосами, с безмятежным и одновременно отчаянным лицом.

Когда-то весной он, Павел, мечтал увидеть ее такой – с живым блеском в глазах, с улыбкой, полной интереса к происходящему… Не таинственная Дезире, не чопорная невеста Викентия, а Оля – его любовь. Конечно, у этой Оли тоже было много недостатков – она могла разозлить, вывести из себя, но она была живой. Настоящей. Как в его снах…

Принесли заказ.

Оля сразу же принялась уплетать шашлык, и Павел даже умилился ее аппетиту, этой полной, абсолютной естественности.

– Что ты так смотришь? – деловито спросила Оля, придвинув к себе пузатую кружку с холодным пивом. – А говорил, что голодный!

– Любуюсь тобой, – честно признался Павел.

– Паша…

– Да? – рассеянно спросил он, разламывая пополам хрустящую булочку, посыпанную кунжутными зернами.

– О чем ты думаешь?

– О том, что ты даже лучше, чем я мог предполагать…

– Вот как?.. – усмехнулась Оля.

– Нет, правда… – Павел наконец смог стряхнуть с себя оцепенение, вызванное ее чарами. – Ты меня спасла.

– Тем, что убедила тебя помириться с отцом?

– Нет. То есть не только…

Сумерки сгущались – теплые, ласковые, они обещали счастье. Огни дрожали на водной глади, и даже надоевший шансон, несшийся из динамиков, и сизоватый дымок от мангала не могли нарушить благодать теплого летнего вечера.