Солнечная буря

Она не покривила душой. Шиобэн много рассказывала ей о Баде, Мириам знала о том, что у них завязался роман. Отчасти поэтому она и решила прибыть сюда, осмотреть «строительную площадку» лично и сделать выводы. И ей понравилось все, что она увидела, понравился и сам этот резковатый, исполнительный и энергичный американский летчик, ставший такой важной фигурой для будущего человечества; она испытала большое облегчение, убедившись в том, что проект находится в столь верных руках.

Но конечно, ее евразийская гордыня не позволила бы ей именно так все и сказать президенту Альварес.

— Надеюсь, чуть позже мне удастся познакомиться с некоторыми из ваших сотрудников.

— Они будут очень рады.

— Я тоже. Не стану делать вид, что для меня это не повод для удачной газетной фотосессии. Но хорошо это или плохо, однако эта чудовищная конструкция станет моим наследием. Я решила увидеть щит и людей, которые его строят, до того как меня вышибут из моего кресла.

Бад торжественно кивнул.

— Мы тут тоже следим за предвыборной борьбой. Не могу поверить, что к вам могут так плохо относиться. Сюда бы прислали свои анкеты, — процедил он сквозь зубы, сжав кулаки.

Мириам искренне тронули его слова.

— Так уж все устроено, полковник. Предвыборные рейтинги показывают, что основная масса населения Земли — за строительство щита. Но вместе с тем люди то и дело испытывают терзания из-за того, какие колоссальные суммы уплывают с планеты в эту гигантскую космическую мошну. Им нужен щит, но им не нравится то, что за него приходится платить. Наверное, за всем этим прежде всего стоит нежелание вообще верить в солнечную бурю.

Николаус проворчал:

— Классическая психология завсегдатаев бара. Узнав дурную весть, люди сначала не желают в нее верить, а потом злятся.

Бад спросил:

— Значит, они ищут виноватого?

— Что-то вроде этого, — кивнула Мириам. — И может быть, они правы. Строительство щита будет продолжаться, что бы ни случилось со мной; мы уже зашли слишком далеко для того, чтобы теперь сворачивать в сторону. А что касается меня… Знаете, Черчилль проиграл выборы сразу после победы во Второй мировой войне. Люди решили, что он свое дело уже сделал. Может быть, моему преемнику повезет больше: не придется так страдать каждый день.

«А может быть, — задумалась она, — люди почувствовали, насколько я устала, как меня вымотала эта работа — и как мало я могу им дать».

— Вы вкладываете в это слишком много философии, Мириам, — буркнул Николаус.

— Угу, — кивнул Бад. — Самое дурацкое время устраивать выборы! Может быть, их следовало бы отложить на пару лет…

— Нет, — решительно покачала головой Мириам. — О, наверное, в крупных городах еще до начала выборов будет объявлено чрезвычайное положение. Но демократия — наше самое главное сокровище. Если мы станем от нее отказываться в трудные времена, может случиться так, что назад мы ее не вернем. А потом все у нас закончится, как у китайцев.

Бад искоса взглянул на Николауса — это был испытующий взгляд человека, привычного к работе в условиях секретности.

— Кстати говоря… Как вам известно, мы отсюда следим за китайцами.

— Были еще запуски?

— В погожие дни они видны невооруженным глазом. Скрыть запуск ракетоносителя «Лонг марч» невозможно. Но как бы мы ни старались, мы не можем проследить за ними после запуска — не помогают ни оптическая аппаратура, ни радары. Мы даже пробовали лучом лазера слежение осуществить — никакого толку.

— Технология «невидимки»?

— Мы думаем, да.

Это продолжалось уже год. Мощная, непрерывная программа запусков с громадной территории Китая. Один за другим тяжелые космические корабли уходили в безмолвие космоса, а куда — неизвестно. Мириам и сама участвовала в попытках выяснить, что происходит. Но премьер-министр Китая в ответ на ее вопрос только вздернула крашеные брови.

— Так или иначе, для нас это значения не имеет, — сказала Мириам.

— Может быть, — пожал плечами Бад. — Но мне не очень приятно думать о том, что мы тут вкалываем, чтобы спасти и их тощие неблагодарные задницы. Прошу прощения за грубость.

— Вы не должны так думать. Просто не забывайте о том, что основная масса населения Китая либо совсем не знает, либо знает очень мало о том, что на уме у их руководителей, и уж тем более никто не может указывать лидерам, что делать, а что нет. Так что трудитесь вы ради них, а не для горстки геронтократов из Пекина.

Бад усмехнулся.

— Пожалуй, вы правы. И знаете, поэтому я за вас проголосую.

— Конечно, я должна… Бад ее уже не слушал.

— Если вы посмотрите вверх, сразу поймете, что к чему.

Мириам пришлось присесть и выгнуть шею.

Вверху была Земля. Голубой шар, похожий на плафон ночника, висел в небе прямо напротив Солнца. Мириам находилась в полутора миллионах километров от дома, и отсюда родная планета выглядела примерно так, как выглядит с Земли Луна. И конечно, она была полной — ведь Мириам смотрела на Землю из точки L1, находящейся на линии Земля — Солнце.