Солнечная Казнь (СИ)

Меж тем обиженный механик, растолкав в стороны товарищей, пытавшихся его удержать, словно пушечный снаряд головой ударил в живот обидчику. Солдат охнул от неожиданности. Замолотил кулаками по затылку механика. Но тот пронес его вперед и впечатал в стену, после чего обмякшего солдата поднял над собой и перекинул через голову. Солдат шмякнулся спиной об стол и замер.

Это послужило командой для остальных. Солдаты бросились на механиков. А те встретили их точными ударами крепких мозолистых кулаков. Началась драка.

Дизель вырос из-за стола. Магистр последовал за ним. Казак уже тасовал варианты, как их остановить. Он был уверен, что нельзя в это вмешиваться. Но поучаствовать в веселой потасовке «аргонавтам» не удалось. Прозвучали резкие крики, и драка как-то сама собой остановилась.

Механики отцепились от солдат и отошли на безопасное расстояние. Военные поправляли растрепанные мундиры. И тех и других объединяли непонимающие виноватые лица. Они пытались понять, что на них нашло. Еще минуту назад они были готовы перегрызть друг другу горло.

Между ними стоял стройный офицер в черной форме с блестящими пуговицами и красными погонами. Его спокойное уверенное в своих силах лицо ничего не отражало. Только блестящие зеленые глаза сверлили бойцов.

— Чего творите?! Прекратить! Кто начал драку?!

— Суровый дядька, — неожиданно прозвучал позади Майка голос.

Он обернулся и увидел седого научника, пьющего чай, и поглядывающего хитро на пристыженных смутьянов.

— Капитан Марк Блум. Большой авторитет, как и среди гражданских, так и у своей братии.

— И часто у вас тут такое?, — спросил Магистр.

— Периодически случается. Когда все время варишься в одном и том же бульоне, не удивительно, что периодически происходит кипение и бучи. Ведь всю дорогу одни и те же лица, никакого разнообразия. Блум периодически наводит порядок, смутьянов отправляют в карцер, а поскольку его на Фактории нет, то придумали хитрую штуку. Солдата зачинщика отправят к механикам в гаражи на недельку. А механика соответственно в казармы. Месячишко, другой будет все тихо и спокойно, а потом снова что-то не поделят. Это народное развлечение.

— Это все потому что баб на базе нет!, — авторитетно заявил Дизель и поднял палец к потолку.

— Ошибаетесь, гражданин. Есть тут как вы изволили выразиться бабы, — возразил седой научник. — Правда, немного. Три женщины. Маргарита на кухне. Лаборантка Стелла. И Салли в медсанчасти.

— Чего-то я их не видел, — заблестели глаза Поля.

— Я всегда говорил, что у тебя со зрением полная беда, — поддел друга Борис. — Салли из медсанчасти. Очень милая девушка.

Казак злорадно ухмыльнулся про себя. Хорош Магистр, любовь и все дела, а на девушек продолжает засматриваться. Талия этого не одобрит.

Смутьянов увели из столовой. Все расселись по своим местам и остальная часть обеда прошла без приключений.

* * *

Ранним утром, когда Дизель и Магистр укладывались спать, Казак решил прогуляться, посмотреть на дневное лицо планеты, смертельное для большинства ее обитателей. Он преодолел «чистку», оказался на улице и направился к зоне отчуждения, где несколькими часами ранее состоялась их встреча с солнечниками.

Джунгли преобразились. Деревья и кустарники, тянувшие ночью ветви и листья к открытому небу, опустили их к земле, образовав лиственные купола. Высоченные деревья «атланты» раскрыли «зонтики», укрывшие землю своей тенью. Стихли все звуки, не слышно ни пения птиц, ни рева схватившихся ни на жизнь, а на смерть свирепых хищников, не поделивших добычу.

— Какая обманчивая тишина, — раздался позади голос.

От неожиданности Казак вздрогнул и с трудом удержал себя в руках. Первый порыв, развернуться и ударить на звук. Голос за спиной, всегда неприятности и опасность.

— Никогда не подкрадывайтесь ко мне, — тихо произнес Майк, но его услышали.

Нихон Буё приблизился и встал рядом с Казаком плечом к плечу.

— Простите, если напугал. Не имел в мыслях.

Казак промолчал. Посмотрел на строгое сосредоточенное лицо директора Фактории. Ведь если вдуматься, он года три, как минимум не видел родную планету и не покидал Казнь. Майк отчего-то примерил такую судьбу на себя. Что бы чувствовал он, если бы его на три года заперли на планете с горсткой колонистов. Но в чем-то их судьбы схожи. Он, как и Нихон Буё, постоянно находится в замкнутом социуме. Только вот директор, казалось, не замечает этого, а Казак постоянно грезит о свободе.

— Какая обманчивая безмятежность, не находите?, — спросил Нихон Буё, но, не дожидавшись ответа, продолжил. — Вы думаете в дневное время жизнь на Казне затихает. Вымирают джунгли, все прячутся по норам и гнездам и ждут ночи. Как бы не так. Этот мир наиболее опасен именно днем. Сейчас утро. И пока еще все тихо и спокойно. Можно было бы даже совершить легкую прогулку по окрестным джунглям. А уже через каких-нибудь час — полтора, я не рискнул бы даже приблизиться к «зоне отчуждения».

— Почему?, — спросил Казак.

Он не видел ничего, что предвещало бы возможную опасность.