Солнечная кошка (СИ)

Ближе к семи почти все приглашенные кое-как добрались до нас, разбрелись по территории, поедая закуски, расставленные на укрытых под сенью деревьев столах и стремительно напиваясь чем придется. На торжественную речь Ренаты их пришлось выманивать с помощью тарталеток с икрой. На столах у дома уже ждали высокие тонкие бокалы с шампанским, чтобы было чем запить ее выступление.

Рената взобралась на ступеньки, ведущие ко входу в дом и подняла свой бокал:

— Не все знают, но вообще-то мы тут тусим не только в честь конца сессии… — она обвела взглядом огромную толпу народа. Сто человек? Двести? Я не знала. — Кстати, никто не вылетел? Ура!

— Ура-а-а!

— Но еще завтра у нашей чудной Ярины день рожденья! Кто еще не подарил подарок, может быстренько подсуетиться, интернет-магазины привозят сюда срочные заказы за час. А теперь за Ярину!

Она чокнулась со мной и отпила глоток из бокала. Я вздрогнула, встретившись взглядом с Инночкой — обычно это мы вдвоем зажигали на таких тусовках. Она ревновала?

Но нет — просто отсалютовала мне шампанским, предпочтя не лезть в толпу.

— С днем рожденья!

— Поздравляю, Кошка!

— А я поздравляю себя, что закрыл чертову сессию.

— Тортик где?

— Тортик будет как стемнеет. И фейерверки!

— Фейерверки?!

— А ты что думала? Гулять так гулять.

— Давайте тянуть Ярину за уши!

Я понимала, что все это торжество не только в мою честь, но было настолько невероятно приятно, что хотелось плакать. Шампанское я на всякий случай не пила. Черт знает, что я решу. Не буду пока никакие вараинты отрицать.

Но губы в бокале помочила и облизнула колкие пузырьки.

— Стоп, стоп, стоп! Не расходимся! У меня еще объявление!

Я замерзла на месте, а сердце чуть не выпрыгнуло из груди.

Навстречу мне сквозь расступающуюся толпу шел… Артем.

Не дойдя до меня буквально пары шагов, он вдруг упал на колени, не пожалев свои белоснежные джинсы. Обтягивающая белая же футболка снова лопалась на его мускулистых руках. И был он так же прекрасен, как в день нашей первой встречи — даже челка так же лихо падала на глаза.

Он полез в карман и достал маленькую черную коробочку.

— Любовь моя! Я был полным идиотом, но я все понял! Ты единственная стоящая девушка в мире! Думаю все подтвердят, — он обвел взглядом притихшую толпу. Некоторые девушки закрыли ладошками рот прямо, как в тех видео, где камикадзе делают предложения публично. — Нам было так хорошо вместе! Я один все испортил, и я один все исправлю! Выходи за меня замуж!

От неожиданности я сделала огромный глоток шампанского — пузырьки ударили в нос, я поперхнулась и закашлялась, глядя на сияющее золотое кольцо на черном бархате коробочки. Артем тем временем поднялся и подошел ко мне вплотную, ослепительно улыбаясь.

— Котеночек, — шепнул он так, чтобы не слышал никто другой. — Я должен сказать тебе кое-что важное. Выслушаешь меня? Пожалуйста.

66. Оргия

Что-то радостное выкрикивали из толпы, звенели бокалы, целовались романтичные парочки, щебетала Рената, сглаживая неловкий момент нашего перешептывания. Все-таки было положено что-то ответит на предложение, но я просто не могла.

Я слышала это все глухо, как сквозь слой ваты, а видела только тревожный взгляд Инночки, которая вышла из толпы и смотрела на нас, сгруппировавшись, словно готовилась броситься и защитить… кого от кого?

В ладонь толкнулся вибрацией телефон — новое сообщение.

Я опустила глаза:

Господин Никто:«Неужели тебе настолько нужно, чтобы все о нас знали? Ты — девочка, которая даже замуж не собиралась выходить, чтобы никому не докладывать о своей личной жизни».

— Хорошо, — ответила я Артему. — Давай поговорим. Наедине.

В доме было тихо, спасибо толстым каменным стенам. Музыка и шум снаружи доносились будто из-за толщи воды, с поверхности. А здесь, на дне моря, было прохладно и спокойно, только сновали серебристыми рыбками улыбчивые сотрудницы кейтеринга, но и они вскоре нашли другой путь во двор, чтобы не тревожить нас и дать поговорить.

— Котеночек, когда я тебе все расскажу, ты меня поймешь! — заверил Артем, делая шаг ко мне, чтобы обнять.

Я сложила руки на груди, с трудом удерживаясь, чтобы не отшатнуться.

— Пойму почему ты мне изменял? Или пойму то, что ты предложил половину денег за аборт? Или то, что если я оставлю ребенка, ты будешь «воскресным папой»? Так и быть. Как величайшая милость.

— Постой, все не так, котеночек! — он все-таки сделал этот шаг и положил ладони мне на плечи. — Понимаешь… это очень тяжело сказать… Но надо было сразу. Ты… ты была моей первой. Женщиной.

— Что?!

— Да, да! До тебя у меня были школьные подружки, мы только целовались, а настоящая была всего одна, моя бывшая, помнишь, я тебе рассказывал? — зачастил он, словно боясь, что я уйду, не дослушав. — Она хранила свою девственность, и я ей не изменял. И тебе не изменял, котеночек! Но ты пойми, мне двадцать один! Мне хочется попробовать разное! Самое время, когда еще!