Солнечная лотерея

– Да, – согласился доктор Мид.

– Старый город принадлежал Ормузду, но Ариман накрыл его мрачным саваном иллюзий.

– Да, – после секундного колебания подтвердил доктор Мид. Бартон напрягся – сейчас или никогда.

– Где мы можем встретиться со странниками?

Доктор Мид замялся.

– Я… – начал было он, но умолк. Лицо его выразило непреклонную решимость. – Я не могу вам этого сказать, мистер Бартон. Если есть способ, который позволит мне и моей дочери остаться такими, как мы…

В дверь постучали.

– Доктор, откройте, – донесся женский голос. – У меня важные новости.

Доктор Мид зло оглянулся на дверь.

– Это одна из моих пациенток. – Он подошел к двери и распахнул ее. – Что вам, черт побери, надо?

В комнату вошла румяная молодая женщина со светлыми волосами и овальным лицом.

– Доктор, ваша дочь погибла. Нам сообщила об этом бабочка. На нее напали и умертвили по ту сторону границы, сразу за нейтральной полосой, возле мастерской Питера.

Доктор Мид затрясся, Бартон и Кристофер были поражены. Бартон почувствовал, что сердце его замерло: девочка мертва, Питер убил ее. Но тут другая мысль заставила его быстро подойти к двери и с треском захлопнуть ее. Последний элемент мозаики встал на место, и Бартон решил, что пора действовать.

Молодая женщина, пациентка доктора Мида, была одним из двух странников, что шли через веранду пансионата миссис Триллинг. Так что в конце концов он нашел одну из них. И вовремя.

Питер Триллинг тронул ногой останки; крысы жадно объедали их, толкаясь, ссорясь и пища друг на друга. Захваченный врасплох внезапностью события, он удивленно смотрел на это. Потом скрестил руки на груди и удалился, погруженный в свои мысли.

Големы были сильно возбуждены, а пауки не желали возвращаться в свои банки. Они бегали по нему, собираясь на лице и руках. Усиливающийся писк големов и крыс ввинчивался в уши, они чувствовали, что одержали важную победу, и жаждали продолжения.

Питер поднял одну из змей и погладил по сверкающей чешуе. Она умерла. Одним внезапным ходом равновесие было нарушено. Он опустил змею на землю и пошел быстрее, приближаясь к Джефферсон–стрит и центральной части города. Возбуждение его росло, все больше мыслей клубилось в голове. Неужели пришло время? Неужели скоро все решится?

Питер оглянулся на могучую стену, окружающую долину. Он был там, стоял с раскинутыми руками, раздвинутыми ступнями и головой, исчезающей в мрачной пустоте, заполнявшей всю Вселенную тишиной и неподвижностью.

Зрелище это разрешило все его сомнения. Повернувшись, Питер направился к мастерской.

Группа големов торопливо подбежала к нему, они лопотали, перебивая друг друга, а из центра города подтягивались все новые и новые. Они были испуганы, писклявые голоса множились, големы карабкались по его одежде.

Они хотели, чтобы он что–то увидел, и Питер, разозлившись, пошел за ними в город. Все улицы за рядом покинутых домов терялись во мраке. Чего они хотели, что торопились ему показать?

На Дадли–стрит големы остановились. Впереди что–то поблескивало, там что–то происходило… но что? Слабое сияние окружало здание, магазины, телефонные столбы и даже дорогу. Заинтригованный, Питер двинулся дальше.

Какая–то бесформенная масса лежала на мостовой, и он обеспокоенно наклонился к ней. Глина. Просто кусок глины. Таких вокруг было много, все неподвижные, мертвые, холодные. Питер поднял один из них.

Это был голем, точнее то, что когда–то было големом. Он был мертв. Невероятно, но он возвратился в первичную форму. Это снова была мертвая глина, из которой он создавал их. Подсохшая, бесформенная и совершенно безжизненная.

Ничего подобного до сих пор не бывало. Живые големы в ужасе попятились, видя своих мертвых братьев. Для этого они и привели его сюда.

Питер вновь двинулся в сторону опалесцирующего сияния, беззвучно захватывавшего одно здание за другим. Этот яркий круг расширялся с каждой минутой и был удивительно активен. Он ничего не огибал, двигался вперед, как гигантская волна, и поглощал все на своем пути.

В самом его центре находился парк. С тропками, скамейками и старой пушкой. С флагштоком и каким–то зданием.

Ничего подобного он прежде не видел, здесь сроду не было никакого парка! Что все это значит? Что случилось с заброшенными магазинами?

Питер собрал всех живых големов и смял их сопротивляющиеся, поблескивающие тела в одну массу. Шар живой глины шевелился, пока он торопливо лепил из нее. Сформировав голову без тела, Питер вылепил глаза, нос, потом рот, язык, зубы, нёбо и губы. Поставив голову на мостовую, он спросил:

– Когда это началось?

Несколько разумов объединили свои воспоминания, и губы простонали:

– Час назад.

– Как это получилось? Кто это сделал?

– Они вошли в парк, хотели пройти через него.

– И это их убило?

– Они вышли, едва волоча ноги, потом упали и умерли. Мы боялись подойти ближе.

Значит, это правда – во всем виноват этот расширяющийся круг. Питер превратил голову в бесформенную массу, сунул ее в карман и осторожно выпрямился. Круг жгучего света расширялся непрерывно, захватывая все новые здания. Он рос беззвучно, угрожая поглотить все вокруг.

И вдруг Питер понял.