Солнечная Угроза

Мне нравится скатать несколько капель пота на животе и собирать их в более крупный шар. Это напоминает мне кое-что, что случилось со мной, когда я был ребенком. Я сломал градусник. Я видел, как катал ртутные шарики по линолеуму. Мне было интересно собрать их вместе, а затем разделить, как я хотел. То же самое и с моими каплями пота.

Это также напоминает мне вымышленную вещь, я думаю, комикс. Парень пытается выпить виски в невесомости и пшик! содержимое его стакана рассыпается в шар. Я все еще представляю себе картину: бородатый мужчина в ярости кричит на свой виски. Но определенно у меня не хватает памяти, я не могу вспомнить, где это читал. Если я вернусь на Землю, мне придется подумать о том, чтобы проконсультироваться со специальной документацией.

Взмахом запястья я заставляю Хьюго подпрыгивать в моей руке. Космонавты забрали у меня Вильгельмину, но даже не думали обыскивать меня. У меня все еще есть мой старый храбрый стилет, чтобы поиграть с ними, если представится возможность. Кончиком лезвия поднимаю комок пота и одним движением разрезаю его. Он разбивается на несколько более мелких шариков. Вытираю Хьюго и пробую пальцами. Я формирую более крупный шар и подбрасываю его. Он распыляется на миллионы капель. Это похоже на маленькое туманное облачко, которое медленно плывет на сквозняке, а затем прилипает к стене, как блестящий конденсат.

Я уверен, что в этом явлении есть что использовать, но я не могу понять, что именно. Я решаю пропустить. В конце концов идея придет, но, видимо, не сейчас.

На его место приходит другая идея. Мы закрыты в отсеке, и я заметил запас кислорода ранее.

Я трясу Мартину, которая все еще погружена в блаженную летаргию, и спрашиваю ее:

- Эти газовые баллоны вон там, пойдите, посмотрите, что в них, пожалуйста.

Она изо всех сил пытается усвоить законы невесомости и движется, цепляясь за балки с завораживающими изгибами. Поскольку она все еще довольно обнажена, это дает мне возможность полюбоваться представлением, которое, несомненно завлекательно.

Она проходит через ряд баллонов, поворачивается ко мне и объявляет:

- Это углекислый газ. Маркировка: «Для наружного применения». "

- ХОРОШО. Они используют баллоны с углекислым газом, чтобы двигаться , когда работают за пределами Салюта.

Я присоединяюсь к Мартине, беру газовый баллон и приношу его.

- Что ты собираешься делать, Ник?

- Одевайся быстро. Я нашел выход отсюда.

Я быстро настраиваю форсунку баллона на кран поступающего кислорода и затем открываю кран. Углекислый газ выходит с шипением внутри трубки. Пока бутылка опорожняется, я достаю Хьюго.

- Я не понимаю, - сказала Мартина. Вы не собираетесь их задушить.

- Немного терпения, и ты увидишь.

Это не затягивается.

Едва я застегнул молнию на ширинке, как по всей станции зазвонил тревожный звонок. Открывается дверь в кладовую. Чан первым просовывает голову внутрь. И он первый умирает. Со всей скоростью, допускаемой феноменом плавания, я бросаю руку вперед. Клинок Хьюго легко пересекает горло монгола. Кровь струится по воздуху, образуя причудливый узор вокруг его головы. Мне кажется, я снова смотрю замедленную съемку «Дикой Орды». Затем большая красная жевательная резинка разрывается на несколько шариков, которые висят в воздухе, как рождественская елка. Тело Чана отскакивает от двери. Пинком отправляю дальше.

- Чан, что за ...?

Менденович не заканчивает свой вопрос. Он видел, как мы вышли из резерва. Клинок Хьюго все еще окутывает тонкий алый туман. Реакция главного космонавта намного резче, чем я ожидал. Он достает пистолет и целится.

Но у него был земной рефлекс. Это его ошибка. Он стреляет, забывая привязаться к фиксированной точке. Отдача заставляет его кружиться в воздухе над головой. Его резиновая пуля врезается в стальной ящик рядом со мной, входит в кладовую и бешено рикошетит между стенами, как миниатюрный метеор.

Менденовича временно обезвреживаю, иду на поиски Петрова. Я вижу его немного дальше, сжимающего шест, вытаскивающего оружие.

Атакую ​​очень просто, отталкиваясь толчком ног. Вытянув обе руки вперед, и Хьюго протянув вперед, я пересекаю большое отделение, как нос ледокола. Петров паникует. Он стреляет слишком рано. Его оружие выскальзывает из его рук и идет на прогулку позади главного поста. Я наткнулся на него. Я целился в горло, но либо я ошибался, либо мой курс изменился. Кончик стилета касается металлической стойки. Когда я начинаю серьезно прогрессировать, мне все же удается чуть не развернуться, воткнув неприятную резиновую подошву в почки Петрова. Он издает крик раненого бегемота, становится желтовато-зеленым и валится.

- Ник! кричит Мартина.

Я оборачиваюсь. Она бросает все, что попадется под руку, в сторону Менденовича. Но, поскольку она еще не поняла маневр, каждый раз, когда она толкает объект, объект движется вперед, а она отступает. Бросок большой книги отбрасывает ее почти обратно ко входу в кладовую.