Солнечная ведьма (ЛП)

Софи, безусловно, была самой красивой из сестер Файн, но две другие казались поразительными женщинами. Угловатую Айседору никто не назвал бы миленькой, но она была привлекательной, и в ней угадывалось что-то почти королевское. Жульетт была хорошенькой. Она пыталась выглядеть степенной и чопорной, но непослушные рыжие волосы и искорки в теплых карих глазах разрушали этот образ.

Но именно Софи привлекала взгляд и удерживала его. Софи, которая была настолько красивой, что должна вдохновить великих художников и поэтов и навечно привязывать к себе каждого встреченного мужчину. Почему он оказался ее первым любовником? Почему не было других?

Стереть Софи Файн из памяти будет намного сложнее, чем убедиться в благосостоянии Арианы. Возможно, если он найдет в ней недостатки, то быстрее забудет. Конечно же, у нее есть недостатки. И много. У красавиц всегда так. Они лживые, невыносимо тщеславные, не заботятся о чувствах менее привлекательных людей. И они неверные.

– Я поем позже, – сказала Софи, забирая у него из рук Ариану. Ребенок тут же затих и начал вертеться в поисках еды. Софи отвернулась от стола, одновременно расстегивая платье. Кейн следил за ней, пока Софи не завернула за угол и не скрылась из вида.

Тогда он перевел взгляд на ее сестер, сначала на Айседору, потом Жульетт. Первая выглядела рассерженной, вторая скептичной.

– Тебе здесь не место, – понизив голос заявила Айседора.

– Нет, сестра, – сказала Жульетт. – Мистер Варден наш гость и отец Арианы. Наименьшее, что мы можем сделать, это накормить его перед отъездом.

Кейн не знал, какой именно отъезд она подразумевала, из их дома или вообще из Шэндли. Хотя, это не имело значения.

– Почему вы думаете, что я уеду?

Что бы он ни решил относительно Арианы, Кейн знал, что должен выяснить, кто предал его отряд и привел их в засаду. Только тогда он сможет спокойно вернуться своему месту в революции. В течение прошлого года и двух месяцев он не участвовал в борьбе. И за все то время не столкнулся ни с кем, кто узнал бы его имя или лицо, ни с другом, ни с противником.

Он знал, что его защищала удача, подаренная Софи. Теперь, когда везение закончилось, придется вести себя осторожнее. Судя по выражению на лице Айседоры Файн, в первую очередь следует проявлять осторожность с ней.

Совершенно неожиданно ее лицо смягчилось. Она почти улыбнулась. Во всяком случае, Кейн постарается вести себя осторожнее, чем когда-либо.

– У меня есть для вас предложение, мистер Варден, – сказала она обманчиво сладким голосом.

– Я знаю, чего вы хотите от меня, – ответил он. – Чтобы я уехал. Что, по-вашему, вы должны предложить взамен?

– Вы наслаждались в прошлом году своей удачей? – она все еще говорила тихо, без сомнения, чтобы не услышала Софи. – Я забрала ее, но могу и вернуть. Отдам все, что отняла, и даже больше. А еще заберу головные боли и воспоминания, – она взмахнула рукой. – Без малейшего труда, мистер Варден.

Он не собирался принимать ее предложение, но все равно спросил:

– Я забуду Ариану и Софи?

– Разумеется, – ответила она, думая, что уже победила.

Но он был не из тех, от кого можно так легко отделаться.

– Нет, спасибо, – Кейн встал, и, не съев ни ложки, направился вслед за Софи. До его ушей долетело одно приглушенное, едкое слово.

Неприятности.

Когда хотел, Кейн мог двигаться очень тихо. Софи не слышала как он шел по коридору, пока не стало слишком поздно. Она передвинула одеяло на плече, чтобы прикрыть груди и голову Арианы.

– Что ты тут делаешь? Ты бы не успел так быстро поесть.

– Я пришел увидеться с Арианой, а не ради неловкого обеда с твоими сестрами.

Софи опустила голову, чтобы не пришлось смотреть на него. Ни в одном из ее снов ей не привиделось, что Кейн может заинтересоваться своей дочерью. Она никогда не знала своего отца, так же как Айседора и Жульетт. Они были порядочными мужчинами, которые захотели бы узнать своих детей? До сих пор она даже не думала о такой возможности.

– Это неприлично, то что ты здесь.

– Я думал, ты не заботишься о приличиях, – сказал он, проходя в комнату. Он не колебался, когда без смущения протянул руку и сдвинул в сторону прикрывавшее ее одеяло. – Кроме того, я уже это видел.

Поскольку Софи и Ариана заняли единственный стул в комнате, Кейн сел на край кровати. Он чувствовал себя там настолько удобно, будто эта комната принадлежала ему. Льющееся через окно солнце падало на золотистые пряди в его волосах, отчего те мерцали.

Вообще-то, сидеть на стуле и смотреть на него оказалось очень приятно. В нем многое вызывало восхищение. Сильные руки, мускулистые предплечья, длинные ноги и широкие плечи, все решительно мужественное и чрезвычайно сильное. Эту мощь смягчали выразительные зеленые глаза, необычные волосы и самые прекрасные губы…

Софи знала, что Кейн – великолепнейший образчик мужественности, который она когда-либо видела. Решительный, сильный, покрытый шрамами и мускулами… и все же прекрасный. Как это возможно? Как человек может быть настолько мужчиной и в то же время таким симпатичным?

– Никогда не думал, что у меня появятся дети, – сказал он.

– Почему?