Солнечная женщина

— Мадам пыталась очаровать меня, но я…

— Но ты не очаровался? — со смешком спросила Бонни.

— Нет, в ней есть что-то злое. И более того, я сделал ее портрет, который она не видела, и кто-то неизвестный купил его в Орландо. Помнишь — обнаженная женщина с черным лицом. Она узнала себя. Это злой портрет. Очень злой. Я выявил в нем то, что она скрывает в себе. Она способна на все. Вот почему я думаю, что это ее работа. Конечно, она наняла людей. У нее достаточно денег, чтобы нанять кого угодно и для чего угодно.

— Так почему тебе не позвонить Копейнауру?

— У меня нет фактов, одни догадки, так сказать, художественное восприятие события.

Бонни молча сидела рядом с ним. Она смотрела, как бегут волны по морю.

— Знаешь, я никогда не была на Кипре. Здесь так красиво!

— Тебе нравится?

— Очень.

— И знаешь, Бонни, конечно, не время сейчас говорить о нас, но поверь, я хочу быть только с тобой. По нашим законам я не могу развестись сразу. Мне надо на это лет семь, не меньше. Но будь со мной. Я сделал наброски новой картины, которая называется «Солнечная женщина».

Бонни онемела.

— Но так должен называться мой журнал, который, когда у меня будут деньги, я открою. А Даяна будет его соучредителем. Мы откроем…

— У тебя будут деньги, Бонни. Я подарю тебе эту картину, и у тебя будут деньги.

— Но ты же сейчас отдашь все, что от тебя требуют. Под угрозой жизни твоей жены.

— Меня ничто не заставит отказаться от работы. Ничто.

Его взгляд стал жестким, похолодевшим. Бонни подумала, что она видит только надводную часть айсберга. Но наверное, таким и должен быть человек, способный творить… А она разве другая? Вот и смотри на себя со стороны, Бонни Плам.

— Мистер Халамбус! Мистер Халамбус!

На веранду вбежал герр Копейнаур.

— Это моя жена! Где она?

— Я не знаю, где ваша жена, герр Копейнаур, — холодно ответил Халамбус.

— Она в Никосии. Халамбус — это правда?

— А что именно?

— Что ваша жена взята… в заложницы?

— Да, правда. Но я не знал, что это сделала ваша жена.

— Майн Готт! Майн Готт! Эва, как она могла?

Копейнаур без сил опустился в кресло. Поднял глаза.

— Бонни? Нет, я не верю. Бонни? Это ты?

— Я, Карл.

— Но… как?.. Почему?

— Я знакома с Халамбусом.

Халамбус в изумлении посмотрел на Бонни.

— А откуда ты знаешь Карла Копейнаура?

— Мы познакомились еще студентами, в Кембридже.

Копейнаур закрыл глаза.

— Я не знаю, что делать… Бонни. Ты видела Эву. Я ничего не знал…

Потом Карл вскочил и выбежал из комнаты.

Он поехал в гостиницу. Он знал, что едва ли найдет там Эву. С другой стороны, она же не знает, что ему все известно о ней и уж тем более что он прилетит. Так чего ей опасаться? Она, конечно, поселится в самой лучшей гостинице.

Он не ошибся. Портье назвал ему номер, и Карл постучал.

— Войдите. — Это был голос Эвы.

Она сидела в кресле и рассматривала журнал.

— Карл? — Она не вскочила. Она осталась сидеть, кажется, силы оставили ее.

— Я все знаю, Эва. Если ты хочешь сохранить еще хоть что-то, а точнее, свою шкуру, ты немедленно прекратишь этот спектакль.

— Какой спектакль? Что случилось, Карл?

Эва не собиралась сразу сдаваться. Неизвестно, думала она, что знает Карл. Кто мог навести его? Да, она брала его самолет. Но дальше — след должен был потеряться. Никто не знал, кроме… Ах, вот кто его навел! Да-да, надо было раньше выставить Ильзу за дверь, а она с ней еще церемонилась. Ну погоди, паршивка!

Эва невинно улыбнулась. Как когда-то в юности.

— Карл, мой Карл…

— Немедленно вели прекратить свою дурацкую операцию! Вызови сюда Линду вместе с женщиной. А о Сан-Франциско мы с тобой поговорим отдельно. Ты теперь понимаешь, что я знаю все?

— Нет, ты знаешь не все. Ты не знаешь, как я богата! Ты не знаешь, сколько я заработала на твоих камнях! Они шли у меня как натуральные!

Эва откинулась на спинку кресла и хохотала. Потом вскочила и стала кружиться по комнате.

— Фурия! И я с тобой жил все эти годы?

— Да, Карл, тебе надо было жениться на твоей американской корове, состоящей из одних костей. Ты бы с ней вел дела так, как ведешь.

— Но я веду дела честно.

— Честно! Кому нужна твоя честность? Я веду дела на грани риска, иногда перехожу грань дозволеного. Но я хочу быть сама законодательницей в своей маленькой империи! Понял?

— Немедленно звони Линде!

— Поздно! Я не могу позвонить Линде, потому что с ней уже нет связи.

— Завтра я вызываю своего адвоката. Если ты хочешь, чтобы после развода твое имя Пфайфер не было замарано грязью, делай, что я говорю.

Глава 34

Даяна и Мак неслись на джипе по кривым дорогам на большой скорости, пока не выбрались на бетонное шоссе, которое могло служить и взлетно-посадочной полосой для самолетов. Горячий ветер дул в лицо. Толстый Мак потел, взмок, будто его кто-то поливал водой. Они являли собой странную пару — толстяк и Дюймовочка.

— Мак, а ты хорошо водишь вертолет?

— Отлично, крошка!

— Я тоже могу, но надо точно опустить лестницу, чтобы она могла ухватиться за нее.

— Все будет о'кей, малышка!