Солнечное крыло

Он вдруг понял, что чувствует себя счастливым — первый раз за эти ночи. Он был так рад, что Марина рядом с ним, только с ним, как будто они снова где-то вместе путешествуют. Правда, на этот раз путешествие было недолгим. Лес, который на первый взгляд казался огромным, был относительно невелик. Над вершинами деревьев располагалось длинное окно, вделанное в каменную стену. За окном были люди.

Шейд и Марина устроились прямо над ним и, повиснув вниз головой, отлично видели, что происходит по ту сторону.

В комнате за окном было пять человек — двое стояли, остальные сидели. Все были в белых халатах. Они были совсем близко, сразу за стеклом. Шейд помнил, как он впервые увидел людей в городском соборе. Тогда он любовался ими, восхищался их ростом, их силой. Сейчас они казались ему даже более внушительными и грозными.

В комнате было темно, но блеск множества металлических поверхностей освещал их лица и тела. Двое людей говорили друг с другом. Шейд видел, как двигаются их губы. Даже если бы он мог слышать их слова, то все равно бы ничего не понял. Другие смотрели в окно. Шейд знал, что отсюда хорошо просматривается большая часть леса.

— Они наблюдают за нами, — сказал Шейд. — Может быть, они изучают нас.

— Наверное, — ответила Марина уклончиво. — Ну и что?

— Там тот Человек.

Он кивком показал на мужчину, который стоял посреди комнаты и стучал по какому-то аппарату. Он был высокий и неуклюжий, с неухоженной черной бородой; один глаз его казался полузакрытым.

— Что значит «тот Человек»? — спросила Марина.

— Помнишь, Гот о нем рассказывал? Когда они с Троббом были в фальшивых джунглях? Он говорил, там был Человек, который наблюдал за ними, внезапно включал перед глазами свет, тыкал длинными палками.

— Откуда ты знаешь, что это тот самый?

— Конечно, я точно не знаю, но…

— Ладно, будем считать, что это он. Любой человек, который держал взаперти Гота, для меня хорош.

— Они и нас держат взаперти, Марина.

Она на минуту умолкла, а когда заговорила, в ее голосе послышались нетерпеливые нотки:

— Зачем ты вообще думаешь о Готе? Он обманщик: хотел просто уничтожить нас и всю твою колонию. Может, он все выдумал? И не было никаких фальшивых джунглей, никакого Человека.

— У Гота и Тробба тоже были кольца. И люди прилетели искать их на летающей машине. Одна стрела чуть не попала в меня, помнишь?

— Конечно помню, — сказала она с досадой. Потом вздохнула: — Они не зажигают перед нами свет, не тыкают палками. Аркадия тут уже два месяца, и ничего плохого с ней не случилось. Все совершенно счастливы, разве ты не видишь?

— Слишком счастливы, — пробурчал Шейд. Он пристально посмотрел на нее. — Тебе не приходило в голову, что мы в тюрьме?

— Как ты подозрителен! Тебе мало того, что люди создали для нас этот мир?

Шейд чувствовал себя неблагодарным, но ничего не мог с собой поделать.

— Нет, не в этом дело. Я просто хочу знать, зачем они это сделали.

— И как ты это узнаешь? Хочешь, чтобы они прошли сквозь стекло и поговорили с тобой?

— Это было бы неплохо, — парировал Шейд. — Если они такие могущественные, почему бы им не объяснить нам все раз и навсегда. Откуда мне знать, может, они просто коллекционируют нас. Или им что-то от нас нужно.

— Никто не принуждал нас, — напомнила ему Марина. — Мы сами пришли сюда. Ты пошел первый, помнишь?

— Я думал об отце. Она вздохнула:

— Извини, Шейд, но я здесь счастлива. Я так долго была изгоем, я даже хотела… Я чувствую, будто обрела здесь дом, семью. Ариэль так добра ко мне. И ты рядом.

— Не забудь Чинука.

На мгновение он пожалел, что эти слова сорвались у него с языка.

Она с тревогой посмотрела на него.

— Ты упрекаешь меня за то, что я провожу время с Чинуком? — спросила она с едва уловимым, но опасным оттенком гнева в голосе.

— Забудь, что я сказал.

— Этого бы не было, если бы ты уделял мне больше внимания, Шейд. Но ты всегда где-то летаешь, выискивая щели в стенах. Или дуешься.

— Я не дуюсь, — возразил Шейд.

— А как это, по-твоему, называется?

— Я думаю. Я этим иногда занимаюсь. В отличие от Чинука.

— Не спорю, Чинук никогда не станет старейшиной. Он ведь не особенный. — Марина произнесла это слово с легким презрением. — Но я считаю, что у него доброе сердце.

— Конечно, если нет мозгов, приходится иметь доброе сердце. — Глаза Шейда пылали от ревности и гнева. — К тому же он веселый. А еще почему ты проводишь с ним так много времени?

— Он красивый, — беззаботно сказала Марина.

— Неужели?! — воскликнул Шейд, чувствуя, как его гнев сменяется неподдельным изумлением. Конечно, Чинук большой, сильный, к тому же отличный охотник. Но Шейд никогда не думал о нем как о красивом.

«А я красивый? — спросил он себя и тут же ответил: — Нет». Слишком мал, чтобы быть красивым. Иногда рядом с Мариной, с ее роскошной шерсткой и изящной мордочкой, Шейд чувствовал себя просто уродом.

— Да, — спокойно сказала Марина. — Он очень красивый.

Она посмотрела на него и покачала головой.

— Знаешь что? Он ведет себя так же, как ты. Тоже ревнует. Ты удивлен? Наверное, ты слишком занят, чтобы замечать такие мелочи, — сказала она ядовитым голосом.