Солнечное Настроение (ЛП)

Последние несколько дней я старался общаться не только с друзьями. Я подходил к товарищам по команде, однокурсникам и даже к нескольким случайным людям в студенческом центре. С каждым разговором я пытался понять, как сделать так, чтобы слова не расходились. И как быть менее… ворчливым, как выразился бы Линкольн. Это было нелегко и никогда не казалось естественным. Тем не менее, я начал понимать, как это делается. И теперь мне нужно было испытать то, что я практиковал, на практике.

«Это как в хоккее», — пытался я подбодрить себя. «Не будет ничего идеального, пока ты не промажешь несколько раз».

Глубоко вздохнув и быстро проведя пальцами по волосам, я подошел ближе. Наоми подняла голову, услышав звук моих шагов по полу. Небольшая улыбка на ее лице не доходила до глаз.

— Привет, — она выпрямила спину, чтобы не наклоняться над тем, что она делала.

Я засунул руки в карманы.

— Привет.

Тишина, только сердце колотится. Наоми смотрела на меня, а я смотрел в ответ. Когда она начала жевать губу, я спросил:

— Ты тоже не могла уснуть?

— Нет… эм… Кое-что накипело на душе, и вот, знаешь… — она жестом указала наверх.

— Да, — я кивнул и придвинулся поближе. — Ты не возражаешь, если я присяду?

Глаза Наоми расширились. Она засуетилась, пытаясь освободить для меня место на полу.

— О, да, давай.

Я занял место рядом с ней на ковре. Между нами было около пары футов, но я все равно чувствовал ее цветочный запах. Она была одета в халат, который был завязан достаточно туго, чтобы подчеркнуть изгиб ее талии. Ткань была длинной, но не настолько, чтобы скрыть ее ноги. Я заставил себя сосредоточиться на том, что она делала, и не думать о том, как развязать бантик, закрывающий ткань.

— Ты… — я собирался заполнить свой собственный пробел, но не успел, как увидел, что ткань лежит на земле. Я не мог понять, что именно она делает.

На полу лежало раскатанное полотенце. На нем были разложены разноцветные шарики глины. По краям полотенца были разбросаны острые инструменты и плоские кусочки стекла. Некоторые предметы напоминали формочки для печенья — в виде сердечек и бриллиантов. Во главе полотенца стоял полуразрисованный ящик. Дерево выглядело старым, даже если краска цвета шалфея старалась придать ему яркости.

— Делаешь что-то? — закончил я.

— Украшения, — она кивнула, глаза слегка заблестели, когда она потянулась к своему телефону. — Я пытаюсь сделать что-то подобное для своей подруги.

Я наклонился, когда Наоми повернула телефон ко мне. Она придвинулась ближе, колени были направлены в мою сторону.

— Это здорово, — я кивнул, рассматривая серьги в виде медведей. В них были крупные коричневые круги, которые наслаивались друг на друга, создавая дружелюбное существо. — Ты уже делала что-то подобное?

— Я делаю это постоянно, — сказала она. — Обычно, когда у меня проблемы со сном, вот почему ты, наверное, видел тонну алюминиевой фольги, лежащей повсюду.

Я видел, но предположил, что это ребята оставили свои вещи, как обычно.

— А как этот ящик вписывается в подарок? — поинтересовался я.

Она пренебрежительно махнула рукой в его сторону.

— Это моя дверная пробка. Я стараюсь, чтобы он выглядел симпатично. Моя слабость делать окружающую меня обстановку как можно более милой.

— "Дверная пробка"? — я нахмурил брови.

— У меня нет замка, — она пожала плечами. — И дверь распахивается, если ее ничто не загораживает.

Я нахмурился.

— Ты сказала Эйблам? Уверен, они бы все исправили.

— Говорила, но, кажется, они забыли, — она покачала головой. — Это не такая уж большая проблема. Не то что окно на входной двери или проблемы с туалетом наверху. Они имеют приоритет.

— Они все равно должны это исправить, — настаивал я.

Если бы дверь запиралась, любой человек чувствовал бы себя более комфортно. Особенно тому, кто жил с четырьмя парнями. Никто из нас, конечно, не представлял угрозы для Наоми. Но этот небольшой элемент безопасности мог бы помочь ей почувствовать себя в безопасном месте в конце дня.

Я знал кое-что из прошлого Чаи, читая наши старые сообщения. Она часто переезжала с матерью и редко жила в самых безопасных районах. Из-за нестабильности ее психика была гиперактивной по ночам. По временным меткам наших старых сообщений я понял, что разговоры с ней до восхода солнца были не таким уж редким явлением.

Я не был знаком с Эйблами — в этом году Сэм взял на себя обязанность обеспечить нас жильем. Но, судя по тому, что я знал, они не были хорошими хозяевами. Я слышала, как Сэм что-то говорил о том, что Наоми дружит с их дочерью. Так что, возможно, именно это сделало ее более снисходительной.

— И раз уж мы затронули эту тему…

Впервые в присутствии Наоми мне стало легко не думать о чем-то лишнем, потому что из-за темы ее комфорта все остальные вопросы казались пустяковыми.

— Отопление здесь ужасное. Кухня почти не отапливается, а поскольку твоя комната находится прямо от нее, я полагаю, что там еще хуже.

— Вот для чего нужны одеяла и носки, — она улыбнулась, совершенно не понимая, что это делает со мной и для меня.